Сюрреализм. Воззвания и трактаты международного движения с 1920-х годов до наших дней - стр. 16

В подтверждение своих слов и как допустимые доказательства плана, изложенного в тексте жалобы, она приводит высказывания Чарли Чаплина, услышав которые, добропорядочный американский судья не способен воспринять ответчика иначе, как домашнего тирана и Отъявленного Злодея, а не нормального человека. Коварство этого манёвра, его действенность всем очевидны. И вот уже взгляды Шарло, как его называют во Франции, и по самым жгучим вопросам, брошены нам в лицо самым неприглядным образом, каковой неизбежно проливает особый свет на мораль тех фильмов, что так волновали, так почти безраздельно занимали нас в своё время. Это тенденциозное изложение – вполне в духе того неусыпного надзора, которым американская публика окружает своих любимцев и который, как мы видели на примере Фатти Арбакла^>1, может в один миг уничтожить человека. Наша добронравная супруга разыграла эту карту – однако её откровения привели к самым непредвиденным последствиям. Безмозглая корова возомнила, что разоблачает мужа – но она лишь доказала нам величие человеческого духа, который, с непревзойдёнными ясностью и точностью провидев самые смертные грехи того общества, на жизнь в котором он был обречён со всем своим гением, сумел дать своей мысли столь совершенное, живое и верное выражение – и юмор, мощь и лиризм (если одним словом) этого выражения внезапно приобретают у нас на глазах невиданную резкость в свете крошечного буржуазного фонарика, которым размахивает у него над головой эта дрянь, из тех, что по всему свету превращаются в хороших матерей, сестёр и супруг – зараз, паразитирующих на всяком мыслимом чувстве и любой возможной любви.

Принимая во внимание, что во время совместного проживания истицы и ответчика последний заявлял ей – и частота подобных заявлений избавляет нас от изложения дополнительных подробностей или новых доказательств верности изложенного, – что не является сторонником самого института брака и не в состоянии мириться с подобающим подобным узам воздержанием, а также убеждён, что женщина может без ущерба для своей чести дарить мужчине детей вне брака; принимая также во внимание то, как он насмехался и издевался над приверженностью истицы ему лично, над её верностью нравственным и общественным условностям, на которых зиждется брак, над принятыми отношениями полов и нормами деторождения, и что он с пренебрежением относился к законам морали и связанным с ними статутам (в этой связи ответчик привёл однажды истице пример пары, прижившей вне брака пятерых детей, добавив: «Вот поистине идеальный вариант сожительства мужчины и женщины»)