Сюрприз для миллиардера - стр. 40

Она хмурится. 

– Я не знаю, честно. Не паникуй, но, наверное, так не должно быть, – Катя смотрит на меня, будто пытается определить таким образом, всё ли со мной хорошо. 

Но я, конечно, паникую. И не знаю, что делать. 

– Может, скорую? 

Я киваю, но потом останавливаюсь. 

– Я, наверное, Ире скажу, – когда мы ехали сюда, я телохранительницу с сестрой познакомила. – Проводишь меня вниз? – может, это я себя накручивала, но боль становилась немного настойчивее, и я боялась одна спускаться по лестнице. 

– Конечно, пойдём. 

В подъезде со мной, к счастью, ничего не происходит, но я не чувствую себя хорошо, даже когда вдыхаю свежий воздух. Наоборот становится хуже, тошнота усиливается. 

Увидев меня, Ира из машины выскакивает. 

– Что-то случилось? – похоже, по мне это уже стразу заметно, раз она сходу спросила. 

Я киваю, но у меня слабость, поэтому говорит Катя. 

– У неё живот болит, скорую надо, но она сказала, что надо предупредить сначала. 

– Да, правильно, – Ира зватается ща телефон, ищет там что-то. – Сейчас, секунд. 

Она отходит в сторону, подносит телефон к уху. Начинает поддувать ветер и совсем не слышно, что она говорит. 

– Так, Зоя, садись пока в машину, сейчас будет скорая, тебя доставят сращу в клинику. Главное не паникуй, у беременных бывает всякое, – похоже, Ира сама не верит в то, что говорит. 

Скорая и правда приезжает, я ложусь на каталку, чтобы не совершать лишних движений. Кате приходится возвращаться, но она даёт Ире свой номер и умоляет позвонить ей, как всё решится. Я слушаю их разговоры, лишь бы как-то отвлечься, но страх сковывает всё моё тело, он будто бы душит меня в своих тисках. 

Я держу ладонь на животе и мысленно умоляю ребёнка, чтобы он потерпел до больницы, где нам с ним помогут. 

– Эй, малыш, мама – дура, – я никогда не понимала тех, кто разговаривает с животом, но сейчас мне было плевать даже на то, что меня слышат другие. – Ты мне нужен, я хочу, чтобы ты родился, – я начинаю оправдываться перед эмбрионом за своё намерение от него ищбавиться, и на глазах наворачиваются слёзы. 

Скорая врубает сирену, мы гоним быстро, но мне каждое мгновение чудится вечностью. Я пытаюсь по своим ощущениям понять, стало ли мне хуже, но тело будто бы не моё, я его плохо чувствую. В голове чистый, незамутнёный ужас, и я зажмуриваюсь, чтобы как-то привести себя в чувства. 

Но незаметно для себя глаза я больше не открываю, а медленно теряю сознание, будто бы погружаясь в вязкую жижу, из которой не могу никак вырваться.