Сыскарь - стр. 5
Подняв на Абрамова глаза, он посмотрел на него, ожидая какой-то реакции. Виктор промолчал, делая вид, что внимательно слушает все его высказывания.
– И третье мое правило, – продолжил он, глядя на него. – Чтобы я не говорил, мои слова не должны никогда тобой рецензироваться вслух, а тем более в присутствии моих подчиненных, даже, если я буду трижды не прав. Я начальник и лишь я отвечаю за кадровый состав своего Управления. Все попытки вмешиваться в мои дела, будут жестко пресекаться. Я, не допущу, чтобы кто-то подрывал мой авторитет в Управлении.
Он снова взглянул на Абрамова и, прокашлявшись, продолжил:
– Четвертое правило. Если тебя не устраивает стиль моего руководства, то я тебя удерживать в Управлении не буду. У меня нет авторитетов, к которым бы я мог прислушиваться. Я хорошо знаю, что ты сделал для этого Управления. Однако, это тебе не дает ни какого права, жить на старой своей славе. Тебе придется все начинать сначала.
Он посмотрел на Абрамова и сев за стол, спросил:
– Ты, меня, надеюсь, понял, Виктор Николаевич. Мне не хотелось бы еще раз тебе напоминать эти простые прописные истины.
– Извините меня, Анатолий Гаврилович. Разве я похож на человека, который не понимает русского языка. Друзей, Анатолий Гаврилович, у меня достаточно, есть с кем выпить и поговорить и поэтому, я вас беспокоить по этим вопросам не буду. В остальном, посмотрим.
– Напрасно, ты становишься в позу, Виктор Николаевич. Незаменимых людей не бывает. Сталин умер, три дня страна плакала, а на четвертый стала работать, словно, его никогда и не было.
– Спасибо вам за удачный намек, а теперь, разрешите мне идти. У меня много дел, – произнес Виктор и не получив ответа, вышел из кабинета.
В девять часов утра, Вдовин собрал руководящий состав, на первую свою планерку после переаттестации. Абрамов вошел в его кабинет и сел на свободный стул. Вдовин начал говорить. Говорил он долго, минут тридцать, призывая руководителей Управления поменять стиль своей работы. В какой-то миг, Виктору показалось, что он начинает немного заговариваться. Он перестал обращать внимание на присутствующих в кабинете сотрудников и больше слушал себя.
«Надо же, какое красноречие, – подумал Абрамов про себя. – Раньше, он не особо отличался подобным красноречием».
Вдовин словно уловив его мысли, наконец-то замолчал. Отдышавшись, он обвел присутствующим своим взглядом и, остановившись на нем, обратился к нему:
– Скажите, Виктор Николаевич, сколько на сегодняшний день не раскрытых убийств по республике и в каких подразделениях, их больше всего?