Сырная королева - стр. 42
Трудно сказать, в каком состоянии я провела остаток ночи: в бессознательном забытье или в глубочайшей фазе сна, которая последовала за потерей сознания. В любом случае, пробуждение моё было тяжёлым.
Правда, я очень удивилась, обнаружив себя в своей постели. Посему, можно было предположить, что события прошедшей ночи мне приснились. Если бы не ноющая боль в паху и в затылке. И если бы не слова Перевозчика, которыми он меня «приветствовал»:
- Что это с тобой приключилось ночью, а? Хотела сбежать, да силёнок своих не рассчитала? – с мрачной усмешкой поинтересовался йенни.
Громила сидел на своей кровати, свесив на пол мощные, как дубовые стволы, ноги, и лениво почёсывал в вырезе куртки, надетой на голое тело, волосатую грудь. Выглядел йенни, на зависть мне, свежо и бодро. На зависть: потому что обо мне невозможно было сказать то же самое.
- Если ты хочешь знать, как мне спалось, – начала отвечать я, с трудом сдерживая злость, – то вот тебе мой ответ. Отвратительно. Чудовищно. Такого сна и заклятому врагу не пожелаешь. И всё это из-за тебя, страшилище ты неотёсанное! Образина! Циклопище! Полифем! Квазимодо! Франкенштейн!
Меня понесло – я сама удивлялась той скорости, с которой мой язык успевал озвучить всё то, что возникало в памяти. И даже когда поток оскорблений, адресованных Перевозчику, казалось, иссяк, я закончила своё «выступление» неожиданно всплывшей из школьной программы по русской литературе фразой:
- «Чудище было обло, озорно, огромно, стозевно и лайяй»*.
Вряд ли йенни было знакомо хотя бы одно слово из моей гневной речи. Ну, разве только «страшилище»... Все остальные считались культурным достоянием того мира, из которого я прибыла, и их значение оставалось понятным только мне самой. Но, наверное, это и к лучшему...
К моему вящему удивлению, даже на слово «страшилище» Перевозчик нисколько не обиделся. Напротив, оно его почему-то рассмешило.
- Аха-ха! Страшилище! Неотёсанное! Так меня ещё никто не называл!
От громовых раскатов его смеха в окошке задрожали стёкла.
А я подумала, что просто этим утром йенни проснулся в превосходном настроении.
- Ты помнишь, как ударил меня ночью? – сердито спросила я, прервав его веселье.
- Нет, ничего такого я не припоминаю, – ответил Перевозчик, и по выражению его лица, по интонации его голоса я поняла, что он не врёт.
Тогда мне пришлось вкратце рассказать ему о ночном происшествии, поверив в то, что он причинил мне боль не намеренно. Как он потом сам объяснил, причина его бурной реакции на моё прикосновение была в приснившемся ему кошмаре. Как раз в тот момент, когда я пыталась его разбудить, ему во сне привиделась убитая им в лесу Бдирах-ха, из зубов которой он собирался собрать ожерелье. Оберег от заклятия Злыдни.