Сыновья Беки. Роман - стр. 86
– Зря это ты сделал. Нельзя унижать человека.
– Ничего. Нет худа без добра. Может теперь наденет шапку и лишай пройдет. Там ведь такие лекарства!
Подошел Хасан. Он куда-то уходил и не видел того, что здесь произошло. Глядя на спускавшегося к овцам Мажи, Хасан закричал:
– Ты рехнулся, что ли? Зачем туда лезешь?
– Рваная губа мою шапку сюда бросил:
Хасан подошел к Мухи.
– Как бы тебе понравилось если бы твою шапку бросили?
И не успел Мухи глазом моргнуть, как его собственная шапка полетела в яму.
– Я тебя самого сброшу туда, чтобы ты зубами достал ее, – кинулся Мухи на Хасана и, будто клещами, обхватил его вокруг по яса.
Стоило только подтащить жертву к желобу – готово дело, как по ледяной горке скатится.
– Заступник! Я покажу тебе! – продолжал кричать Мухи, а сам при этом все норовил дать подножку Хасану и свалить его.
Но Хасана одолеть не так-то просто.
Никто не подходил к ним и не разнимал. Наблюдали со стороны, чем кончится борьба.
Только Ювси, покачивая головой, все повторял:
– Хватит вам. Не маленькие ведь…
– Заступиться решил? Кто он тебе? Новоявленный братец? Но он, кажется, родился раньше, чем твоя мать стала спать с его отцом?
– У, чтоб со свиньями спали и твой отец и твоя мать! – крикнул Хасан и столкнул Мухи в желоб.
Старшой одним махом, быстрее любой овцы, соскользнул в яму и, уже стоя в ней, стал потрясать кулаками:
– Ну, подожди, я до тебя еще доберусь. Не тебе гордеца из себя строить. Лучше за своей матерью последил бы. Все село говорят, что она с Гойбердом спит.
– Ну-ка, вылезай, если ты мужчина! На всю жизнь отобью у тебя охоту трепать языком, – тихо, но очень внятно сказал Хасан. – Кто бы говорил гадости, да не ты. Сам ведь приблудный! Даже не знаешь своего отца!
К яме подошел Зарахмет.
– Какой черт понес тебя туда? – удивленно спросил он, увидев посреди ямы старшого.
Мухи молча не без труда вскарабкался по желобу наверх. Ни словом не обмолвился, что это Хасан свалил его. Не из благородства, понятно. Из самолюбия не сказал да из страха, чтобы Зарахмет не лишил его должности старшого. Ведь управляющий потому и поставил Мухи над всеми, что считал его и смелее и бойчее других.
Но кто-то из ребят не сдержался, стал во всех подробностях рассказывать о случившемся. К одному голосу скоро прибавился целый хор.
– Какой же ты старшой, – покачал головой Зарахмет, – если тебя, словно барана, в яму сбросили?
Мухи стоял с низко опущенной головой и молчал.
– Ну, коли ты смелее и сильнее, чем он, – снова заговорил Зарахмет, теперь уже обращаясь к Хасану, – сам Бог велит мне по ставить тебя старшим!