Сыновья Беки. Роман - стр. 55
Управившись с делами, Гойберд велел сыну нарвать крапивы, и они сели ужинать.
– Иди к нам, Гойберд, – пригласил Исмаал.
– Спасибо, мы уж здесь.
Куда пойдешь с одним сискалом. У Исмаала и его компании много разной снеди. Так уж заведено, в поле снаряжают – на сенокос ли, пахоту, – берут с собой все, что дома найдется, последний кусок не пожалеют.
Неплохо снабдила сына и Кайпа. Положила ему сискал, два круга творога, полный чами масла. На этот раз и Сями был богачом, – может, оттого, что снохи собрали его вместе с Томарзой. Он выложил вареное мясо, круг творога, масла, крынку пахты.
Исмаал понял, почему Гойберд не идет, настаивать не стал, только послал ему с Хасаном полкруга творога.
Гойберду ничего не оставалось, как поблагодарить за угощение. В ответ он предложил Хасану:
– Возьми, сынок, крапивы, она свежая, сочная. Мне другого ничего и не хочется, – покривил бедняга душой.
Гойберд стыдился бедности и, как умел, скрывал ее от людей, никогда не жаловался. Да и что жаловаться. Помочь мало кто может, и, известное дело, кто может, тот не поможет, только попрекнет, а бедняк вроде него вздохнет, пожалеет, да и мимо пройдет. Гойберду же с того ничего не прибавится…
– Ну, друзья, давайте решать, кому в эту ночь лошадей пасти, – сказал Исмаал после ужина.
Все промолчали.
– Ну что ж, бросим жребий.
Выпало пасти Исмаалу. Он сел на своего коня и тронул, а двух других погнал перед собой. Сями и Хасан остались в шалаше. Спать не хотелось, и говорить им было вроде бы не о чем. «Вот бы с Исмаалом остаться! – подумал Хасан. – С ним бы и всю ночь не скучно. Он мастер рассказывать. А Сями, он что, отвесит губу и пришептывает непонятное про себя».
Рашиду тоже не спалось. И тоже было скучно в темном шалаше. Отца словно бы и нет – молчит, все думает: о жизни своей, что вроде старого, подточенного червями плетня скрипит даже от малейшего дуновения, и о том, что все у него не как у людей – уже на шестой десяток перевалило, а дети мал мала меньше. И это оттого, что женился поздно. А когда наконец женился, Хажар, народив ему один за другим кучу детей, вдруг заболела чахоткой и тоже стала в тягость ему…
Рашид посидел-посидел с отцом, помолчал и не выдержал – выбрался из шалаша, пошел к арбе.
– Хасан, эй, Хасан! – позвал он.
Хасан будто только того и ждал, сразу вскочил.
– Ты не спал? – спросил Рашид.
– Нет, не хочется что-то.
– Мне тоже. Пойдем, посидим вместе. Будем сказки рассказывать.
– Пойдем.
– Рашид, ты куда? – раздался вдруг голос Гойберда.
– Я здесь, дади.
– Спать надо! Забыл, что завтра чуть свет подниматься?