Сыновья Беки. Роман - стр. 2
– Ну эти – известное дело. А ты смотри, что делает сын Сэдако.
– Сын Сэдако? – резко повернулась Кайпа.
При упоминании этого имени у нее всегда холодело в груди.
– Овец своих пустил в нашу кукурузу.
– О Аллах, этого нам не хватало!
– Исмаал просил его угнать стадо, но Саад только посмеивался.
– В огне бы ему сгореть, проклятому! И за что он навязался на наши головы?
– Буди Хасана, – сказал Беки. – Возьму его в поле. Жать не сможет – будет помогать мне собирать стебли или станет овец гонять, если опять заберутся на делянку. Тебя-то ведь не возьмешь с собой.
Кайпу не только в поле не возьмешь, и по воду послать нельзя – она на сносях.
– А как же с лошадью? – покачала головой жена. – Ее ведь не запряжешь сейчас…
Пожнем серпами да соберем в снопы. Пока и этого хватит. А подживет спина у лошади – свезем кукурузу во двор и обломаем початки.
– Свезти бы! – глубоко вздохнула Кайпа.
– Даст Бог – свезем. Дней пять-шесть поработаем. Тем временем, глядишь, и лошадь поправится.
– Освободиться бы мне, – Кайпа положила руки на живот. – Только его и не хватает в этой жизни.
– Что говоришь-то? Чтоб я больше не слышал таких слов! Поняла? Нужен он на белом свете или нет, не нам знать. На то есть воля Всевышнего.
Кайпа потупилась и молча вышла в другую комнату.
Дом у них был невелик: кухня да комната для гостей. В кухне очаг, а рядом по стенке две полки для посуды. В углу ларь для кукурузной муки, посередине низкий круглый стол.
Гостиную в доме Беки называли просто следующей комнатой. Иначе и не скажешь. Какая уж это гостиная, если туда и гостей не позовешь: от стыда сгоришь. В настоящих гостиных обычно стоят темно-коричневые деревянные кровати и на них горы подушек в белоснежных наволочках, а у Беки что? Вместо кроватей во всю длину стены нары со сложенными на них матрацами, одеялами и подушками, одеяла старые, потертые – уже шерсть вылезает. Нет ни стола, ни стула! Какая уж тут гостиная?
Два сына Беки, Хасан и Хусен, спали прямо на полу. Старший – тринадцати летний Хасан – лежал на спине, раскинувшись словно в танцевальном движении. Хусен спал, тесно прижавшись к брату и упершись головой ему под мышку.
Подошла Кайпа, некоторое время молча постояла над ними, не решаясь будить Хасана.
У сына почти такой же нос, как и у отца, только без горбинки, и подбородок тоже выдается вперед…
– Хасан, вставай, родной! – Кайпа положила руку на его бри тую голову.
Мальчик потянулся, но глаз не раскрыл. Тогда мать потрясла его за плечо. Хасан нехотя поднялся и стал озираться, не понимая, то ли еще вечер, то ли уже раннее утро.