Сын зари - стр. 18
Кирилл же лежал и наблюдал, что происходит вокруг, слушал разговоры.
Сменилась охрана, ушедшие с поста бойцы, смеясь и переговариваясь, отправились в ту сторону, где из зарослей поднималось здание районной администрации. Среди игроков в карты чуть не началась драка, двое вскочили, схватили друг друга за грудки, но пустить в ход кулаки не успели – рядом оказался парень в камуфляже.
– Эй-эй, осадить! – рявкнул он. – Цивилизация в опасности, а вы тут собачитесь! Кому охота разбитую морду – обращайтесь!
Поссорившиеся мужики, бросая друг на друга злобные взгляды, уселись на место, а Кирилл подумал «шустрые они, и с промытыми мозгами, так что удрать будет не просто».
– Слушай, а матрас и одеяло мне когда дадут? – спросил он, повернувшись к Саше.
– А там их внутри полно, за загородкой, натаскали в первый день с запасом, так что не боись, – отозвался тот. – Да и те ребятишки, кого вчера расстреляли, своими не воспользуются больше, хе-хе.
– Расстреляли? За что?
– Ну, первый-то удрать попытался, но его поймали… а второй, Иван Захарьич, он к нам три дня назад прибился, старый уже был, – лицо Саши отразило задумчивость, и он поскреб лысину, – говорил много, такое, что не сразу и поймешь, но все бредятину… про то, что небеса открылись, что он пророк времен последних, что за ним придет тот, кому он недостоин шнурки развязывать, и будет изменять мир не просто словом, а светом… Отвели его к майору, а тот решил, что болтливого безумца кормить смысла нет, его и грохнули, а голову, чтобы остальным неповадно было, на железку насадили… Видел, наверное?
– Нет… а, да, – тут Кирилл понял, что за «мохнатая тыква» торчала на трубе перед районной администрацией.
Слова расстрелянного старика не шли из головы, они напомнили о тех временах, когда он работал над дипломной работой, посвященной учению гностиков, ушлых ребят, что в начале нашей эры пытались выстроить альтернативное христианство для немногих, но не выдержали конкуренции с обычным и сгинули.
Тогда одолел не только те четыре евангелия, что включены в Библию, а еще и разные апокрифы – «Евангелие от Фомы», «Евангелие детства», «Апокалипсис Баруха», «Евангелие от Филиппа». В голове засели всякие архонты и эоны, Пронойя и Логос, Абраксас и распятый на кресте змей офитов.
В каком-то из тех сочинений и упоминалось «крещение светом», а про «завязывание обуви» вроде бы говорилось в Новом Завете.
– Пойдем, надо тебе показать, что и как, – заявил Саша, прерывая размышления Кирилла.
И они отправились в «казарму».
В одном из закутков, где раньше сидела операционистка, обнаружился склад матрасов, подушек и одеял, невероятно пыльных и грязных. Другой, где стояло несколько ржавых ведер, и немилосердно воняло, отвели под ночной туалет, и на столе у самого входа тут лежали спички и свечи, чтобы можно было пользоваться «заведением» во мраке.