Сын Пролётной Утки - стр. 70
– Краси-ивый какой, – произнес он восхищенно.
– И очень вкусный, – добавил отец.
– И хрустный. – Почемучка вспомнил рекламную фразу, услышанную по телевизору.
– Хрустный, – согласился с ним отец, увидел небольшую серую птаху, невесомо покачивавшуюся на тонком ломком прутике, почувствовал, как ему что-то кольнуло в сердце – очень уж птаха была похожа на соловья, Гордеев потянулся к серой интересной пичуге, та фыркнула крыльями и была такова, а Гордеев немного расстроился – не удалось разглядеть птичку, повторил слово, произнесенное сыном и увязшее у него в мозгу: – Хрустный.
Следующим попался на глаза гриб-скрипун, Почемучка также стремительно, будто кузнечик, в прыжке кинулся к нему, сорвал. Скрипун – гриб особый, когда его хозяйки замачивают, он скрипит, будто старый дед, шевелится в воде, вздыхает, сопит… Очень общительный, говорливый гриб, на западе, в «Расее», такие грибы не растут. Было также много грибов-белянок, нарядных, аппетитных, очень чистых, словно бы специально вымытых. Таких грибов в «Расее» тоже нет. А вот аккуратных, веселых рыжих лисичек – полным полно, они там такие же, как и тут, на краю краев земли, также бегают по полянам, рябят в глазах, привносят в настроение человека что-то радостное и светлое, заставляют грустную публику улыбнуться. Гордеев не сдержался, улыбнулся, ощутил, как губы ему стянуло сухой липкой сеточкой – обветрили губы, к вечеру начнут облезать…
Невдалеке он заметил замысловатое морское растение, вытряхнувшее из земли свою утробу, похожее на коралл – это тоже был гриб, очень недурной по вкусу, редкостный, рядом с первым кораллом проклюнулся второй, невдалеке белел еще один…
Это были «оленьи рожки» – грибы, которые, кроме, как здесь, нигде, пожалуй, больше и не водятся; во всяком случае, Гордеев о них не слышал. Тяжесть, сидевшая у него в душе, потихоньку рассосалась.
Хоть и считался Гордеев человеком невезучим, а не везло ему больше, чем положено, чем было вообще определено судьбой. Собственно, не везло, как мы уже знаем, не только ему, но и всему городу.
Весь их Сучан не имел работы – весь! Какие-то люди в Москве с криками «ура» решили судьбу далекого городка, от которого до Тихого океана ничего не стоит доплюнуть: шварк – и плевок уже качается в синих плотных волнах, привлекает к себе внимание осьминогов. Из Москвы, из Владивостока приехали в Сучан бравые мордастые ребята, собрали народ на митинг. Народ на митинг не пошел – надоело уже митинговать, проку от этих митингов не больше, чем от бурчания в желудке – только бурчит желудок, но не варит, на одних лекарствах можно разориться. В результате знаменитые сучанские шахты были закрыты и разрушены. Основательно разрушены, со знанием дела, умело – восстановлению, в отличие от других шахт, в том же Артеме например, – они не подлежат. А уголек здесь добывали знатный, запасов его – лет на пятьсот, не меньше.