Сын Пролётной Утки - стр. 29
– Командир, иди к нам! Или силой затащим!
Как-то они затащили к себе двух отбившихся от своего наряда пограничников. Бечевками перетянули им мужское достоинство, чтобы колотушка не опускалась, торчала, как оглобля, четыре толстых бабы сели на ноги, на руки и по одной бабе-потребительнице на каждого парня сверху. И пошло, и поехало… Такого нигде не видывали, ни в одной террористической организации. Кричи не кричи – бесполезно, не докричишься, помощь не придет.
Один парень так и погиб в тот вечер в потном пекле, второй изловчился, сумел дотянуться до автомата и стал стрелять короткими очередями, чтобы подольше растянуть запас патронов – его спасли. Вот что могут сделать озверевшие бабы.
В молодости, будучи курсантом мореходной «вышки» – высшего училища, Шмелев попал на плавучую базу, стоявшую по соседству с Шикотаном, в море. Ловкие женщины размещали дольки сайры в банках розочкой, делать это умели только их руки, но практика для того, чтобы получалось, нужна была большая, поэтому розочки получались не у всех, – рассыпались неряшливо, дольки падали, сминались, выполнить норму было трудно, милые создания, особенно молодые, часто плакали, – ведь если не выполнишь норму, то и зарплату не получишь…
Курсанта Шмелева, прибывшего на практику, недвусмысленно предупредили:
– На плавбазе передвигайся только по правому борту, по левому не ходи – по левому живут бабы… Понял, чем это грозит?
Курсант Шмелев, конечно, понимал, чем грозит, но очень смутно. На всякий случай наклонил голову:
– Понял!
Но однажды все-таки лопухнулся и очутился на левом борту базы: спешил, думал, что проскочит, но не проскочил – даже до середины борта не дошел. Открылась дверь одной из кают и Шмелева сильным рывком затянули в помещение.
В каюте находились четыре женщины.
– Есть один мущщинка! – довольным басом произнесла толстая складчатая баба с маленькими заплывшими глазами и крохотным, как у ежика, лбом – надо полагать, старшая в этом пространстве, уперев руки в боки, она подступила к курсанту. – Ну!
Внутри у Шмелева все похолодело, язык во рту прилип к нёбу – не оторвать. Еле-еле он нашел в себе силы освободить его и упрямо помотал головой:
– С тобой я не буду.
Толстуха хмыкнула насмешливо, во взгляде ее мелькнуло удивление.
– А с кем будешь? – спросила она.
Курсант сглотнул слюну и, чувствуя, как холод внутри перекрывает дыхание, огляделся, остановил взгляд на худенькой, с выпирающими на спине лопатками женщине, одетой в вытертую трикотажную кофту:
– Вот с ней!
– Бабы, але-гоп! – скомандовала складчатая и сделала ладонью красноречивое движение снизу вверх, словно бы мячик подбросила. – Выметаемся отсюда! Оставим этих двоих… счастливчиков! – Бросила завидущий взгляд на свою худенькую товарку и первой вышла из каюты.