Сын менестреля - стр. 11
– Ну-ка, давай послушаем ту песню Осфамерона, – сказал Кленнен.
Старые песни были Морилу не по душе, и оттого ему стоило немалых трудов заучить их. Дело шло медленно. Кленнен поправлял его, заставлял вернуться к самому началу и дважды остановил во время второго куплета. Что еще неприятнее, к ним подошел Киалан и встал напротив Морила, слушая его. Морил, желая спрятаться от назойливого внимания, между двумя нотами погрузился в грезы и замолчал. Он был с Адоном на зеленой дороге Севера.
– А что, его действительно нужно учить? – спросил Киалан.
– А как иначе, по-твоему, он научится? – вопросом на вопрос ответил Кленнен.
Казалось, Киалан немного смутился.
– Ну… я вроде как думал, что они это усваивают… во время представлений, – ответил он.
– Или мастерство растет само, как волосы и ногти? – предположил Кленнен.
– Нет, я… Уфф, чепуха какая! – заявил Киалан и, к великому облегчению Морила, отошел в сторону.
Но он подошел снова, когда Морил закончил и его место заняла Брид. Киалан поймал Морила за рукав:
– Слушай, вы знаете всю эту музыку, но ты, небось, не умеешь даже читать и писать, так?
Морил высвободил свой рукав.
– Конечно умею, – сказал он. – Мама нас научила.
И поспешно улизнул через кусты к ручью, пока Киалан не спросил еще о чем-нибудь, что его не касается. Морил сел на берегу и стал смотреть на сверкающую воду, бегущую по камешкам, блестящим и не очень. Так он и сидел, пока его не позвала Брид.
– Ужин! Умывайся, Морил!
Ужин получился не особенно удачным, да и остатки хлеба оказались совсем черствыми.
– Что-то, как по мне, вкус какой-то странный… – заявил Киалан, размазывая свою порцию по тарелке.
Лицо Линайны, никогда не отличавшееся выразительностью, стало совершенно каменным.
– Я собиралась купить в Деренте хлеб и лук, – сказала она. – Но времени не было.
Повисло тяжелое молчание, а потом Кленнен проговорил:
– Знаешь, парень, нам предстоит ехать вместе больше ста пятидесяти миль – тебе и нам. Тебе не кажется, что тут следует проявить немного взаимной уступчивости? Мне бы страшно не хотелось разбить о твою голову хорошую квиддеру.
В это время солнце как раз садилось, и лучи его были красными. Но Морил решил, что цвет лица, который сделался у Киалана, объясняется не только закатом. Однако Киалан ничего не сказал. Он молча принял протянутый ему стакан вина и выпил его, но заговорил только гораздо позже. К тому времени Кленнен очень развеселился от выпитого. Широко улыбаясь в свете костра, он привалился спиной к колесу повозки и сказал Дагнеру:
– Спой-ка нам эту свою новую песню.