Сын Красного Корсара. Последние флибустьеры - стр. 100
Его размышления прервал глухой отзвук артиллерийской канонады, донесшийся из леса, покрывавшего высокий мыс.
– Кажется, испанцы догадались, что мы пытаемся улизнуть. Не так ли, дон Баррехо? – обратился он к стоявшему рядом гасконцу, который перетряхивал в кармане свои пресловутые дублоны.
– Я никогда не был глухим, господин граф, – ответил, улыбнувшись, авантюрист.
– Смотрите, как бы какое-нибудь ядро не снесло вам голову.
– Я вам уже говорил, что мой приятель Вельзевул не знает, как обойтись в своем доме с гасконцами. Мы слишком опасны даже в аду.
– Вы просто замечательны, дон Баррехо.
– Нисколько. Вы хотите, чтобы он подрался с чертями другого рода, способными укоротить хвосты или крылья его детям? Полагаю, дьявол не так глуп.
– Сеньор граф! – крикнул Мендоса, стоявший за ними, у руля. – Посмотрите-ка на этого гасконца: он, должно быть, внук или правнук мессера[42] Вельзевула! Он принесет нам несчастье, клянусь вам…
– Бочонком аликанте, – добавил бравый гасконец, разразившись громким смехом.
Четыре или пять пушечных выстрелов раздались в этот момент с оконечности мыса. Ядра прорвали паруса фрегата.
– Кажется, эти ребята не будут нежными, – сказал гасконец, пригибая голову и трагическим жестом выхватывая из ножен свою знаменитую шпагу. – На абордаж идут иберы Старой или Новой Кастилии, и я покажу им, как дерутся лучшие забияки Гаскони…
Металлический голос сына Красного Корсара оборвал его последние слова:
– Дьявол вас побери!
– А куда? Если этого даже он не знает?
– Тогда пусть он вас отнесет в рай, – сказал Мендоса.
– Но там же нет аликанте маркизы де Монтелимар.
И снова его слова оборвал голос сына Красного Корсара:
– Бортовой залп! Мы проходим траверс мыса! Стреляйте по шлюпкам! Огонь!..
Пять баркасов, на каждом из которых было по двадцать пять человек, гребцов и стрелков, отошли от берега и приближались с бешеной скоростью, расходясь веером, чтобы пропустить фрегат посредине и пойти на абордаж с обоих бортов.
Вооруженные аркебузами солдаты вели частый и непрерывный огонь по верхней палубе.
Обе кулеврины, поставленные на большие вращающиеся подставки, обрушили на два ближайших баркаса убийственный залп картечью, тогда как десять пушек правого борта отправили свои ядра в лес, в котором пряталась испанская артиллерия.
Одна из пяти шлюпок, вторая по порядку, изрешеченная картечью, почти сразу пошла на дно. Однако остальные нисколько не замедлили своего движения и с отчаянной смелостью готовились к абордажу, тогда как аркебузиры удвоили частоту огня.
Сын Красного Корсара, поняв, что имеет дело с недюжинными смельчаками, поднес рупор ко рту и приказал: