Сын героя - стр. 5

– Достаточно, – поморщился следователь. – Кто еще там был, Серов?

…В этой любви к военному искусству был весь Полковник, так стоило ли его отвлекать. И снова: раз-два-три. На этот раз Полковник пытался прыгать на корточках.

Милка первая заявила, что полковник не в себе. Она зашла в ресторан по нужде, все – от вышибалы до директора – знали про ее цистит. Она не пила ни капли, потому что была на работе: водила по городу туриста-иностранца, выразившего желание ознакомиться со злачными местами города. Про Милку можно было рассказывать в подробностях, потому что ее уже допрашивали в кабинете, а наговорить она успела столько, сколько Вике бы и не приснилось.

– Только иностранцев нам не хватало, – тяжело вздохнул следователь.

Вика уточнил, что интуриста сам он не видал и оговаривать невиновного человека не собирается. Милка присутствовала, а иностранца он не видел. Иностранец его не волновал, следователя – тоже. Про Милку можно было говорить часами. Добрая душа. Она не без грусти взирала на Полковника, которому пришло в голову заниматься фитнесом в туалете.

– Он пытался прыгнуть выше головы, – заключил Вика. – Интересно получается, если прыгать выше головы, не так ли?

– Сдается мне, Серов, вы не из тех, кто прыгает, – спросил следователь.

– А вы? – быстро ответил Вика.

Вопрос остался без ответа. В тот вечер Вика проводил Милку до дверей ресторана. Тогда его очень интриговал интурист, который интересовался историей города, он решил раскрутить его на пару сотен за рассказ по краеведению. Он знал несколько мест, где можно было купить поддельных медалей и монет, а знакомый скорняк изготавливал шапки-ушанки и брал недорого. Можно было предложить еще и самогону, но Милка сказала, что иностранец пьет безалкогольные напитки и питается исключительно хот-догами. «Мне только международного скандала не хватало», – отрезала она, когда Вика попросил позволения взглянуть на этого уникума.

– У Милки цистит, – брякнул он следователю.

Из-за сезонного обострения Милка была в тот вечер не в духе.

– Мы остановились на том, что вы принимали Полковника всерьез, – напомнил о себе следователь. – Когда все остальные считали, что он спятил.

– Они заблуждаются, товарищ следователь, – возразил Вика. – Мыслимое ли дело, всю жизнь отдать нашим органам. Полковник был не из тех людей, который все делает без души. Чувства его были обострены, и долго такого напряжения он не мог вынести, да и мало кто сможет.

– Сальков не служил в органах.

– Все-таки вы досье читали? – догадался Вика. – Понимаю, это секрет, служебная тайна. Формально его не было в кадровом списке, но можете ли вы поручиться за другие списки, которые держат под грифом «совершенно секретно»? Мой друг умел скрывать свои чувства, и в этом он был прав. Потому что чувства сложно выразить адекватно, их нельзя понять другому человеку. Важно самому пережить и испытать.