Сын цирка - стр. 84
От этих слов Дэнни Миллс захохотал еще громче, отчего мистер Сетна подошел к столу и с неодобрением уставился на чайное блюдце, где лежали пропитанные пивом, все еще фиолетовые ватные комочки. Оставшееся в бокале пиво Фарруха тоже было фиолетовым. Какое счастье, подумал мистер Сетна, что миссис Дарувалла уже уехала домой.
Фаррух помог отцу устроить Дэнни Миллса на заднем сиденье автомобиля. Прежде чем они окажутся на дороге, ведущей от клуба «Дакворт», или, по крайней мере, к тому времени, как они покинут район Махалакшми, Дэнни будет уже крепко спать. В это время сценарист всегда спал, если не вернулся домой раньше; когда они выгрузили его в «Тадже», отец Фарруха дал одному из высоких швейцаров-сикхов несколько монет, чтобы тот транспортировал Дэнни в номер на багажной тележке.
В эту ночь – Фаррух рядом с креслом водителя, его отец за рулем, а Дэнни Миллс спит на заднем сиденье – уже в районе Тардео старый Дарувалла сказал:
– С твоей стороны было бы разумней сменить выражение лица и не показывать столь очевидную неприязнь к этим людям. Я знаю, ты думаешь, что ты такой тонкий и глубокий, а они такие паразиты, не сто́ящие даже твоего презрения, но я тебе скажу, что это очень глупо – так откровенно выражать свои чувства на лице.
Фаррух запомнит это, потому что упрек вонзится ему в самое сердце, – тогда же он молча сидел, кипя от гнева на отца, который был отнюдь не так глуп, как казалось его юному сыну. Фаррух запомнит это также и потому, что они будут проезжать именно то место в Тардео, где спустя двадцать лет машина с его отцом взлетит на воздух.
– Ты должен слушать этих людей, Фаррух, – говорил ему отец. – Пусть у них не такие моральные устои, как у тебя, это не значит, что у них нечему научиться.
Фаррух запомнит также и его иронию. Хотя это была идея его отца, Фаррух действительно станет тем, кто чему-то научится у этих жалких иностранцев; он будет тем, кто воспримет совет Дэнни.
Но научился ли он чему-нибудь полезному?
Теперь Фарруху было не девятнадцать, а пятьдесят девять. Сумерки уже давно опустились, а доктор все еще сидел в Дамском саду, откинувшись на спинку стула. Как правило, выражение лица младшего доктора Даруваллы ассоциировалось с неудачей; хотя он сохранял абсолютный контроль над киносценариями о своем Инспекторе Дхаре – Фарруху всегда предоставляли «окончательно утвержденный сценарий», – какое это имело значение? Все, что он написал, было дерьмом. Ирония заключалась в том, что он весьма успешно писал для фильмов, которые были не лучше, чем «Однажды мы поедем в Индию, дорогая».