Сын атамана - стр. 11
– Как день прошел, Никиша? – проходя мимо, спросил батя.
– Хорошо.
– Ну и ладно. Поторопи Ульяну и Галину с ужином, а то мы голодные как волки. Да, браты? – атаман поворачивается к есаулам.
– Да-а! – поддержали они своего старшего товарища и рассмеялись, видимо, какой-то одной им известной шутке.
Атаман скрылся в доме, есаулы следом. На ходу они о чем-то переговаривались, а я грел уши, и старался понять, о чем речь. Разговор обычный. Торговля, оружие, сходить в налет на крымчаков и сколько стоит печать азовского воеводы на некий документ. Всего несколько случайных слов, а информации к размышлению на полчаса.
2
Речь Посполитая. Люблин. 06.06.1707.
Государю снился сон.
На площади солдатской слободки в Преображенском, в самом ее центре, стоял помост с черной плахой. Молодой царь Петр Романов и его генералы на лошадях находились рядом, и наблюдали за тем, как строй солдат с мушкетами наперевес, под мерный бой барабанов, выстраивался в ровный четырехугольник.
Неожиданно с примыкающей к площади узкой улочки послышались резкие звуки. Щелчки бичей и пьяные выкрики. Все внимание всадников сосредоточилось в этом направлении. И вскоре к помосту выехали запряженные шестью парами горбатых свиней сани, на которых стоял некогда роскошный гроб. Идущие рядом солдаты стегали животных плетьми, а ряженые скоморохи их направляли. За этой процессией толпой валил любопытный московский народ. Кто-то причитал, иные плакали, а подавляющее большинство горожан угрюмо молчало.
Царь подъехал к саням, и его рот исказила нервная зловещая гримаса. Топорами и палашами солдаты вскрыли гроб, и Петр Романов увидел наполовину истлевшее тело своего ненавистного врага Ивана Михайловича Милославского. После смерти этого знатного человека минуло много лет, а ненависть к нему так и не оставила сердце Петра. Самодержец Всероссийский молчал и не двигался. Тревожная тишина накрыла площадь, смолкли барабаны и любопытствующие люди, пришедшие посмотреть на потеху, не издавали ни единого звука.
Наконец, царь сглотнул и плюнул на труп, а затем резко взмахнул рукой, и солдаты потянули гроб под помост. Прелюдия была окончена, и наступило время основного действия – казни. Всю церемонию предстоящей экзекуции царь разработал сам, и как только гроб с телом умершего двенадцать лет назад боярина затянули под помост на него стали вытаскивать тех, ради кого он был построен. Заговорщиков, которые хотели скинуть Петра Алексеевича с престола.
Первыми из темницы Преображенского приказа на свет божий выволокли Цыклера и Соковнина, а за ними следом Федора Пушкина и двух стрелецких пятидесятников. Тела всех пятерых были изломаны пытками, покрыты кровавыми коростами, а взгляды изменников не выражали ничего – просто тоскливые безучастные взоры готовых принять свою участь людей. Петр был разносторонним человеком и толк в пытках знал. Порой он лично принимал в них участие, и в этом дознании, которое самодержец считал чрезвычайно важным, не погнушался поработать за палача.