Связи - стр. 4
– Даже не спросишь, что он сделал?
– Что он сделал? – вздохнул Октавиус.
– Пока ничего. Но он сделает. Ты нужен нам. Ты нужен Ровенне. Вспомни о своем патриотизме.
– Если бы я мог о нем забыть.
– Ты был прекрасным психиатром.
– Я продолжил быть прекрасным психиатром в другом месте.
– Здесь? – вытянув губы трубочкой, Дьобулус обвел рукой кабинет. – Ты правда считаешь, что нянькаться с гнилыми нариками – вершина твоей профессиональной карьеры?
– «Серебряная Лисица» продемонстрировала абсолютную неспособность защитить своих сотрудников. Уйти оттуда было здравым решением разумного человека.
– Всего лишь парочка открытых переломов и черепно-мозговая травма. Зачем принимать все близко к сердцу.
Октавиус сощурил глаза.
– Тебя не было там, когда я лежал и слушал стоны раненых и умирающих, лишенный возможности помочь себе или им. Я обычный человек, Дьобулус. Я не могу за пару часов залечить свои раны и израненную психику. В сырую погоду я до сих пор начинаю хромать.
– Со мной тебе нечего бояться. Я буду защищать тебя, как пес.
Октавиус покачал головой.
– В тот день почти все, кто был в нашей половине здания, погибли. А я выжил. По соотношению живых и мертвых – один из десяти. Ситуация может повториться. Я бы не рассчитывал на такое везение еще раз.
– Ты можешь предотвратить повторение ситуации.
– Я не герой, – Октавиус сцепил пальцы. – Я люблю комфорт, ненавижу боль. Ценю покой, терпеть не могу непредсказуемость и риски. Я врач и исследователь.
– И коллекционер.
– Я не коллекционер, – Октавиус выставил перед собой ладони. – Это ради науки.
– Шкаф, набитый банками с мозгами преступников. Не слишком ли далеко зашло увлечение наукой? Уверен, для тебя смотреть на них что-то вроде онанизма.
– Я продолжаю искать тот маленький дефект строения, который объяснит почему у таких, как ты, начисто отсутствует совесть.
– Кстати о таких, как я, – Дьобулус откинулся в кресле и вальяжно вытянул ноги. – Ты можешь получить мой мозг. Если проявишь немного… участия к нашему делу.
Октавиус дернул уголком рта.
– Ты, что ли, помирать собрался?
– Я не знаю. Но у меня есть отчетливое ощущение, что я смогу сдержать свое обещание.
Лицо Октавиуса впервые с начала разговора выразило пытливое внимание.
– Ты что-то видел?
– О, я видел струю мочи, ударяющую в дно унитаза. Мне кажется, он просто издевается. Едва ли он позволит ускользнуть информации, которую считает опасной для себя. Зато мне доступно кое-что другое. И оно касается непосредственно тебя.
– С чего бы мне тебе верить?
– Ни с чего. Но если я утверждаю, что в течение двух недель у тебя станет на одного внука меньше, достаточно подождать, чтобы в этом убедиться.