Связанные прошлым - стр. 32
– Тогда, возможно, я хорошая актриса.
– У тебя нет причин бояться меня, Валентина. Что ты скрываешь?
Она посмотрела на мой подбородок, избегая прямого взгляда, пытаясь ухватиться за ложь.
– Ничего.
Я обхватил пальцами ее запястье.
– Ты что-то скрываешь. И как твой муж, я хочу знать, что именно.
В глазах Валентины вспыхнул гнев. Она удивила меня своим упрямством.
– Ты имеешь в виду, что как Дон ты хочешь знать, потому что до сих пор ты вел себя не совсем как мой муж.
Она была права. Я вел себя вовсе не как муж. Я попирал клятвы, но дело было не только в этом.
– Почему ты до сих пор девственница?
– Я же сказала тебе, что не девственница!
Она попыталась вырваться из моих объятий, но я не отпустил ее. Вместо этого я притянул ее ближе, пока она не прижалась ко мне, но я пожалел о своем решении, как только до меня долетел ее аромат – пряный парфюм с цветочными нотками, смешивающимися с дразнящим ароматом Валентины. Ее пульс участился, губы разомкнулись, зрачки расширились, когда она уставилась на меня. Она облизнула губы – это был нервный жест, и мой член сжался от новой волны желания к женщине, стоящей передо мной. Я хотел Валентину, отрицать это было невозможно.
Я подавил это ощущение.
– Итак, если бы я отнес тебя на нашу кровать прямо сейчас… – тихо произнес я и подтолкнул Валентину к кровати, – и взял бы тебя там, я бы узнал, что ты не солгала мне только что.
Если бы она была девственницей, она бы не смогла скрыть это от меня. Когда я лишил Карлу девственности, никто бы не поставил этот факт под сомнение. Боль вспыхнула в груди, обжигая жаром, и я выкинул все мысли о Карле из головы.
Валентина потянула меня за руку.
– Не возьмешь, потому что сейчас ты не уложишь меня в эту постель.
Она старалась говорить уверенно, но нотка неуверенности все же присутствовала.
– Не возьму?
– Нет, потому что ты не возьмешь меня против моей воли. Ты не одобряешь изнасилование.
– Ты веришь слухам? – спросил я со смешком.
Она выдержала мой взгляд.
– Да. Ты отдал замам прямой приказ передать их людям, что ты кастрируешь любого, кто использует изнасилование как средство мести или пытки.
– Да. Лично я считаю, что женщина никогда не должна подчиняться никому, кроме своего мужа. Но ты моя жена.
В нашем мире тело женщины принадлежит ее мужу. Никто не стал бы спрашивать с меня, что бы я ни сделал с Валентиной, не только потому, что мое слово было законом, но и потому, что я был под защитой наших старомодных традиций.
Валентина задрожала, изысканная маска сползла, обнажив то, о чем я часто забывал: она была намного моложе меня.