Связанная с драконом. Принц в изгнании - стр. 6

Показываю знаками, что не могу говорить, но ему все равно! 

— Отлично… — Вэйланд прищуривается. 

Это ужасно! Уж лучше стоять куклой и показывать этому миру все, что я о нем думаю! 

Может, я зря сказала в участке, что хочу ходить живой, а не куклой? Кто знает, что он за человек? А я так опрометчиво кинулась в воду, не зная брода! 

— Смотри мне в глаза и развяжи завязки спереди, — он кивает на мою грудь. 

На мне темно-зеленое длинное платье. Спереди у него декоративные завязки, которые лишь обнажат грудь, а чтоб полностью снять платье, его нужно сзади развязывать. 

Но его зелено-карие глаза смотрят в мои. Руки дрожат, но я не могу не повиноваться. Хотя хочется вскочить и треснуть его. Но я ни слова сказать не могу, лишь сверлю его взглядом.

Шумно выдыхаю, когда давление на грудную клетку ослабевает. Под низом платья еще идет рубашка с глубоким вырезом, и лишь она скрывает сейчас мою грудь. 

— Все, хватит с платьем, — говорит Вэйланд. — Сядьте ко мне на колени. 

Не могу сопротивляться, а ситуация хуже некуда. Просто гад, мерзавец, подлец! 

Я рядом с ним. В глазах собираются слезы. Ноги подгибаются. 

Кошмарный сон, где видны только стальные глаза мужчины. На колени… Просто невыносимо.

Но я делаю усилие и сажусь ему на колени. 

Это позволяет мне заметить тень улыбки на его лице. Его запах проникает в ноздри. Пахнет чем-то древесным с тонкой ноткой мускуса. 

— Коснитесь моего ремня, — продолжает он.

Он что, задумал прямо вот здесь, в карете? Проверить куклу для того самого? 

Но я не могу остановить себя. Пытаюсь, сопротивляюсь. 

В конце концов, это моя конечность. Она обязана меня слушаться! Нет, нельзя, плохая рука! Пальцами касаюсь металлической пряжки. Холод отрезвляет, а я не знаю, что будет дальше. Хоть и догадываюсь. Вот что я хотела от этого мира? Что мне все на блюдечке с голубой каемочкой будет? Особенно после того колдуна, который сделал из меня послушную куклу для господина? 

Вспоминаю слова колдуна, когда попала к нему впервые. Я что-то должна буду сделать с хозяином. Только что, если хозяин контролирует каждое мое действие?

Я все еще смотрю в холодные глаза, ожидая следующей команды. Внутри все замирает, но я не сдамся. Не заплачу, не при нем. 

— Отвесьте мне пощечину, — тихо шепчет он. 

Миг – и мою руку перехватывают, а затем и вторую.

— Команды отменены, — следует. 

Мои руки в его руках, а мышцы расслабляются. 

— Вы с ума сошли? — возмущаюсь я, сидя на его коленях. 

Мои руки отпускают, а я лихорадочно начинаю завязывать платье. 

— Высшая степень проявления эмоций доступна тогда, когда человека заставляют выполнять что-то основанное на низменных инстинктах,