Святые русской Фиваиды - стр. 6
Опыт собеседования с духом стихий со временем пригодится паломнику Муравьеву, когда он, преодолев бурное Кубенское озеро, пристанет к Камень-острову, тому самому, на котором в 1260 году нашел спасение от шторма князь Глеб Василькович, отплывший от пристани Антония и вновь застигнутый непогодой (сказался суровый нрав озера). Другое дело, что теперь, в отличие от романтического героя, Андрей Николаевич неустанно повторяет молитву Иисусову, уповая едино на помощь Спасителя и Его святых.
Читаем у Муравьева: «Хотя и с трудом, достигли мы благополучно желанной цели. Предваренный настоятель ожидал нас на берегу; но мы не могли причалить к настоящей пристани, от сильного прибоя волн, и должны были объехать кругом островка, чтобы выйти на берег с противоположной стороны. Несколько сажень составляют всю каменную площадку сего острова, ровно столько, чтобы можно было на нем поместить церковь и келлии; волны били в основание настоятельского дома, и сильно завывал ветер в окна».
Речь идет об одном из древнейших монастырей Русского Севера, дошедших до наших дней, – островной Спасо-Каменной обители. Самым удивительным образом этот монастырь, предположительно основанный в XIII веке, окажется впоследствии связан с Троицкой обителью преподобного Сергия (об этом будет рассказано позже), что позволяет нам говорить о неслучайности духовных путей в русской средневековой истории, о провиденциальности и закономерности событий, о знаковом характере личностей, чья связь носит не только объективный, но и метафизический характер.
Вернувшись из той своей поездки, Андрей Николаевич напишет: «Предпринимаю описание родной нашей Фиваиды, которую только что посетил в пределах Вологодских и Белозерских. Едва ли кому она известна из людей светских, а многие однако же слышали о Фиваиде Египетской и читали в патериках Греческих о подвигах великих Отцев, просиявших в суровых пустынях… Но кто знает наш чудный мир иноческий, нимало не уступающий Восточному, который внезапно у нас самих развился в исходе XIV столетия и в продолжение двух последующих веков одушевил непроходимые дебри и лесистые болота родного Севера? На пространстве более 500 верст, от Лавры до Белоозера и далее, это была как бы одна сплошная область иноческая, усеянная скитами и пустынями отшельников, где уже мирские люди как бы вынуждены были, вслед за ними, селиться и составлять свои обитательные грады там, где прежде особились лишь одни келлии. Преподобный Сергий стоит во главе всех, на южном крае сей чудной области и посылает внутрь ее своих учеников и собеседников».