Святые ночи. Страшные вечера - стр. 27
– Я не упырь, – услышав мои бормотания, откликнулся Марк Всеволодович, хмуро бросив на меня взгляд из-за плеча, – И я не виноват, что кто-то не умеет одеваться.
– Не упырь не тащит девушек в такую погоду на кладбища, – отбивая дробь зубами, проговорила я.
– Ты не девушка. Ты ценный кадр. Доблесть и честь, почти охотник и много чего еще, – наигранно-торжественно объявил он. – Так ведь мне тебя навязал Кочмарин. Вот и работай.
– Вот именно. Ценные кадры морозить! Вы вообще не джентльмен, бездушный, бесчувственный упырь. Вам не по кладбищам нужно ходить, а к зеркалу, – договаривала я, уже тормозя об его каменную спину.
– Ты мне нужна, как козлу вымя, – развернувшись и сверля меня глазами, прорычал он. – Ноешь как ребенок, знаний нет, умения вести дела тоже ноль. Выследить игошу и отправить его куда подальше – не делает из тебя ценного сотрудника. Да и вообще сотрудника.
– Ах вы, – теряясь в попытках подобрать обидные слова, я толкнула этого остолопа со всех своих сил. – Вы мне тоже не нужны, гоняетесь тут за призрачным упырем.
Несмотря на большую разницу в весе, от толчка Марк Всеволодович оступился и, заскользив по заснеженной земле, все-таки провалился в могилу, на краю которой неосмотрительно остановился пораспекать меня. Взвизгнув, я бросилась к краю ямы, на миг зажмурившись. Как бы я ни хотела, чтобы Марк Всеволодович провалился под землю в буквальном смысле, прямо в лапы упырю, я была уверена, что этого не произойдет. Не услышав ни вопля раздираемого на части опера, ни гнусного чавканья упыря, я решилась открыть глаза. Марк Всеволодович сидел на корточках, разгребая под собой комья промерзшей земли вперемешку с обломками гроба.
– Призрачный упырь, говоришь? А это что тогда? – крикнул он снизу.
Чувствуя себя никчемной, но не желающей сдаваться, я соскользнула вниз, рассматривая покойника. Точнее, то, что от него осталось. Обглоданные поломанные кости и куски замерзшего мяса, на которых четко прорисовывались следы зубов. Кто-то полакомился на славу. Выдохнув уже более спокойно и вздернув вверх подбородок, я радостно сообщила:
– Ходят гули по дороге, съели руки, съели ноги…1
– С чего такая радость? Что еще за гули? – поднялся Марк Всеволодович, все еще недовольно осматривая могилу.
– Упыри питаются живыми, им нравится теплая кровь и иногда теплые органы. Гуль же питается исключительно мертвечинкой. Живых людей боится, сторонится, в город не войдет.
– А радость откуда? – приподнял бровь Марк Всеволодович.
– Ну так ведь не упырь, – развела руками я.
– Дура ты. Упыря не нашли. Девушек убивают. Гуль теперь еще этот. А ты радуешься, – выбираясь из могилы, он бросил в меня очередной упрек.