Святой великомученик и целитель Пантелеимон - стр. 21

С искренним раскаянием в своем заблуждении он чуть слышным голосом просил пришедших, чтобы взяли деньги его и имущество и отнесли к игумену, а вместе попросили бы его немедленно прийти к нему для прочтения разрешительной молитвы, ибо он чувствовал себя на краю жизни.

Игумен, услышав о случившемся, не замедлил явиться к заболевшему; принес с собой и святую главу великомученика Пантелеимона. Совершив молебствие с водосвятием, он окропил страждущего святой водою и осенил его святыми мощами, и, когда потом умирающий с сокрушенным духом стал испрашивать у игумена и братии прощение в недавнем своем заблуждении, то, к величайшему удивлению всех, опухоль тут же стала опадать и быстро уничтожилась. Врач выздоровел и, возблагодарив из глубины признательного сердца своего целителя, объявил о решительном уже своем намерении навсегда остаться в обители свято го Пантелеимона; с тем вместе начал просить и убедил игумена немедленно совершить над ним святое пострижение. С именем схимонаха Филофея врач этот переселился из временной жизни в вечную, прожив по исцелении своем в обители пять лет.

В то же время, при игумене Савве, в числе братий обители нашей находился один монах, по имени Азарий. При всей своей внешней деятельности и усердии, он был непостоянен в решимости служить Господу в иноческом образе и потому очень часто подвергался искушениям от диавола, силившегося отклонить его от преднамеренной цели и возвратить в мир, к прежней его семейной привольной жизни. В самом начале поступления Азарий исполнял весьма рачительно возложенное на него послушание – варил пищу рабочим, и притом столь успешно, что заменял собою троих. Но исконный враг человека, рыкающий яко лев, иский кого поглотити, заметив эту ревность и заботливость о спасении в иноке, стал сильнее нападать на него и увлекать его помыслами снова возвратиться в мир, под предлогом воспитания трех оставленных им чужих детей. Борьба эта продолжалась в Азарии много лет, и даже тогда, как эти дети не имели уже в попечителе никакой настоятельной надобности, ни вещественной, ни духовной. И вот он, несмотря на увещания попечительного игумена и духовника, решился оставить обитель и отправился из нее с сокровенно питаемыми в сердце преступными целями, прикрывая их благовидным предлогом. Но лишь только он вышел из ворот, как увидел, что вместо моря, над которым стоит монастырь, расстилается обширное поле. Это чрезвычайно удивило его. И когда он стал осматриваться и размышлять, что бы это значило, то вдруг увидел едущих к нему с полуострова Сики (более чем в 30 километрах от Афона. –