Святоотеческие наставления о молитве и трезвении или внимании в сердце к Богу - стр. 47
72) О св. Анне пишется, что во время молитвы уста ее двигались, а слов не было слышно. Это и есть настоящая молитва, когда вопли возносятся извнутрь, когда молитва выражается не тоном голоса, но устремлением ума. Так молился и Моисей, которому, когда он ничего не произносил устами, Бог сказал: что вопиеши ко мне (Исх. 14, 15)? Люди слышат только этот звуковый голос, а Бог прежде его слышит то, что вопиется внутри. Почему возможно и без вопияния быть услышану, и ходя по торжищу молиться умом со всем усердием, и сидя с друзьями или другое что делая, воплем крепким призывать Бога, – внутренним, разумею, – не делая сего явным никому из присущих. Это делала тогда и св. Анна. Глас ея не слышашеся (1 Цар. 1, 13). Но Господь услышал ее. Таков был ее внутренний вопль [4, 646].
73) И воставши Анна по ядении их в Силоме, ста пред Господем (ст. 9). Видишь? Какое время другое делают временем отдыха сладкого, то она сделала временем молитвы, и после трапезы поспешила к месту молитвы и излила потоки слез, представляя Богу ум целомудрствующий и трезвенствующий. Она и после трапезы так прилежно и усердно молилась, что получила дар сверхъестественный. Так жена сия подает нам пример – молиться и после трапезы. И сколько было бы пользы, если б мы взялись подражать сему! Ибо помышляющий о молитве после трапезы не станет много пить и не допустит себя до опьянения, не станет и есть много и не допустит себя до пресыщения. Ожидание, что надо будет молиться после трапезы, будет у него уздою для помыслов, чтоб в меру касаться всего предлежащего: а это и для души и для тела будет великим благом. Трапеза, молитвою начинающаяся и молитвою преемлемая, никогда не оскудеет, но обильнее источника всякое нам доставит благо. Где молитва и благодарение, там присещает благодать Св. Духа: оттуда бегут демоны и вся противная сила отступает. Думающий после трапезы обратиться к молитве не дерзнет во время трапезы сказать что-либо неуместное, и, если скажет, тотчас опомнится и раскается. Посему должно, и приступая к трапезе, и окончив ее, молиться Богу и благодарить Его [4, 650].
74) Возьмем и мы в учительницы себе св. Анну, будем всегда и во всем прибегать к Богу и у Него просить себе всего потребного. Ибо ничего нет равного молитве: она невозможное делает возможным, трудное удобным, стропотное гладким. Ее и блаженный Давид всегда держал, почему и говорит: седмерицею днем хвалих тя о судьбах правды Твоея (Пс. 118, 164). Если царь, муж в бесчисленные погруженный заботы и всюду развлекаемый, столько раз в день призывает Бога, то какое можем иметь оправдание или извинение мы, такую праздную проводящие жизнь, что не молимся так часто, имея притом получить от сего такие великие плоды? Ибо человеку, с надлежащим усердием молящемуся и Бога часто призывающему, невозможно, никак невозможно согрешить когда-либо. И вот почему это так. Кто, согрев сердце свое и душу возбудив, весь переселяется на небо и так призывает Владыку своего, исповедуя грехи свои и прося прощения в них, тот при таких расположениях естественно всякое отлагает житейское попечение, окрыляется и становится высшим человеческих страстей. Потому после молитвы, врага ли увидит он, уже не будет смотреть на него, как на врага, женщину ли красивую, не увлекается ее видом, потому что огнь, молитвою возжегшийся внутрь, еще пребывает в нем и отражает всякий неуместный помысл. Но как нам, человекам сущим, обычно охлаждаться, то когда, по прошествии двух или трех часов после молитвы, заметишь, что породившаяся в тебе теплота начинает мало-помалу рассеиваться и слабеть, – прибегай скорее опять к молитве и согрей охлаждающееся твое сердце. Если будешь так делать в продолжение всего дня, согреваясь частыми молитвами чрез удобные промежутки, то не дашь диаволу повода или доступа к своим помыслам. Если будешь так поступать, то какие бы ветры ни подули против тебя, – искушения, скорби, неприятные помышления, и что бы то ни было тяжелое, – не возмогут они повалить и разрушить дома твоего, частыми молитвами тако крепко связуемого. Скажешь: но как же можно человеку житейскому, или приставленному к разбирательству дел судных, по три часа в день стоять на молитве и еще в церковь ходить? Возможно, и очень удобно. В церковь ходить не всякому удобно, а молиться всякому и везде можно. Ибо в молитве требуется не столько глас молитвенный, сколько мысль, к Богу обращенная, не столько рук воздеяние, сколько души горе устремление, не столько положение молящегося, сколько настроение сердца молитвенное. Так и делай. Восстенай горце, помяни грехи свои, воззри на небо и скажи в сердце своем: