Святочные рассказы - стр. 29
– Подайте, Христа ради, милостыньку!
Милостыньку, Христа ради!..
Никто не слышал этих жалобных слов, никто не обращал внимания на слезы, звучавшие в словах бедно одетой женщины, одиноко стоявшей на углу большой и оживленной городской улицы.
– Подайте милостыньку!..
Прохожие торопливо шагали мимо нее, с шумом неслись экипажи по снежной дороге. Кругом слышался смех, оживленный говор…
На землю спускалась святая, великая ночь под Рождество Христово. Она сияла звездами, окутывала город таинственной мглой.
– Милостыньку… не себе, деткам моим прошу…
Голос женщины вдруг оборвался, и она тихо заплакала. Дрожа под лохмотьями, она вытирала слезы окоченевшими пальцами, но они снова лились по исхудалым щекам. Никому не было до нее дела…
Да она и сама не думала о себе, о том, что совсем замерзла, что с утра не ела ни крошки… Все мысли ее принадлежали детям, сердце болело за них…
Сидят они, бедные, там, в холодной темной конуре, голодные, иззябшие… и ждут ее… Что она принесет или что скажет? Завтра великий праздник, всем детям веселье, только ее бедные детки голодны и несчастны.
Что делать ей? Что делать? Все время она работала как могла, надрывала последние силы… Потом слегла и потеряла последнюю работу… Подошел праздник, ей негде взять куска хлеба…
О, детки, бедные детки! Ради них она решилась в первый раз в жизни просить милостыню… Рука не поднималась, язык не поворачивался… Но мысль, что дети ее есть хотят, что они встретят праздник голодные, несчастные, – эта мысль мучила ее, как пытка. Она готова была на все. И за несколько часов ей удалось набрать несколько копеек… Несчастные дети! У других детей – елка, они веселы, довольны в этот великий праздник, только ее дети…
«Милостыньку, добрые люди, подайте! Подайте, Христа ради!»
И словно в ответ на ее отчаяние, неподалеку раздался благовест… ко всенощной. Да, надо пойти помолиться… Быть может, молитва облегчит ее душу… Она помолится усердно о них, о детях… Неверными шагами доплелась она до церкви…
Храм освещен, залит огнями… Всюду масса людей… веселые довольные лица. Притаившись в уголке, она упала на колени и замерла… Вся безграничная материнская любовь, вся ее скорбь о детях вылилась в горячей молитве, в глухих скорбных рыданиях. «Господи, помоги! Помоги!» – плакала она. И кому, как не Господу, Покровителю и Защитнику слабых и несчастных, вылить ей все свое горе, всю душевную боль? Тихо молилась она в уголке, и слезы градом лились по бедному лицу.
Она не заметила, как кончилась всенощная, не видела, как к ней подошел кто-то…
– О чем вы плачете? – раздался сзади нежный голос, показавшийся ей небесной музыкой.