Святитель Тихон. Патриарх Московский и всея России - стр. 41

Во время праздничной литургии совершилось настолование Патриарха. После Трисвятого два первенствующих митрополита, Владимир и Платон, при пении «Аксиос» трижды возвели нареченного Патриарха на Патриаршее горнее место. Митрополит Владимир произнес при этом положенные по чину слова: «Божественная благодать, немощная врачующая и оскудевающая восполняющая и промышление всегда творяще о святых Своих Православных Церквах, посаждает на Престол святых Первосвятителей Российских Петра, Алексия, Ионы, Филиппа и Гермогена отца нашего Тихона, Святейшего Патриарха великого града Москвы и всея России во имя Отца. Аминь. И Сына. Аминь. И Святаго Духа. Аминь» [2, с. 35]. Получив из рук митрополита Владимира жезл святого Петра, Патриарх Тихон сказал свое первое первосвятительское слово: «Устроением Промышления Божия мое вхождение в сей соборный патриарший храм Пречистой Богоматери совпадает с всечестным праздником Введения во Храм Пресвятой Богородицы. Сотвори Захария вещь странну и всем удивительну, егда введе [Отроковицу] в самую внутреннюю скинию, во святая святых, сие же сотвори по таинственному Божиему научению. Дивно для всех и мое Божиим устроением нынешнее вступление на патриаршее место, после того как свыше двухсот лет стояло пусто. Многие мужи, сильные словом и делом, свидетельствованные в вере, мужи, которых весь мир не был достоин, не получили, однако, осуществления своих чаяний о восстановлении патриаршества на Руси, не вошли в покой Господень, в обетованную землю, куда направлены были их святые помышления, ибо Бог предзрел нечто лучшее о нас. Но да не впадем от сего, братие, в гордыню. Один мыслитель, приветствуя мое недостоинство, писал: «Может быть дарование нам патриаршества, которого не могли увидеть люди более нас сильные и достойные, служит указанием проявления Божией милости именно к нашей немощи, к бедности духовной». По отношению ко мне самому дарованием патриаршества дается мне чувствовать, как много от меня требуется и как многого для сего мне недостает. И от сознания сего священным трепетом объемлется душа моя. Патриаршество восстанавливается на Руси в грозные дни, среди огня и орудийной смертоносной пальбы. Вероятно, и само оно принуждено будет не раз прибегать к мерам запрещения для вразумления непокорных и для восстановления порядка церковного. Господь как бы говорит мне так: «Иди и разыщи тех, ради коих еще пока стоит и держится Русская земля. Но не оставляй и заблудших овец, обреченных на погибель, на заклание, овец поистине жалких. Паси их и для сего возьми сей жезл благоволения. С ним потерявшуюся – отыщи, угнанную – возврати, пораженную – перевяжи, больную – укрепи, разжиревшую и буйную – истреби. Паси их по правде». В сем да поможет мне Сам Пастыреначальник, молитвами Пресвятой Богородицы и святителей Московских. Бог да благословит всех нас благодатию Своею! Аминь» [2, с. 35–36].