Святилище любви - стр. 21
Подруги, которые приходили купаться вместе с Никаретой, ужасно пугались, начинали кричать, что она утонула, – и тут Никарета, хохоча, выныривала, очень довольная собой.
Словом, раньше она никогда не боялась Скамандра. Раньше – до этого вот дня, потому что никогда еще она не совершала тайный обряд. А сейчас настало для этого время…
Вдруг девушке почудился какой-то шорох за спиной. Она резко обернулась, испуганно прикрывшись ладонями, однако там никого не оказалось. Только какая-то птаха, испугавшаяся невесть чего, спорхнула с ветки и всколыхнула своим серым маленьким тельцем заросли сладко пахнущей глицинии.
В это же самое время позади раздался громкий плеск.
Никарета вновь обернулась, но по зеленоватой глади только круги расходились: видимо, рыбка поднялась к поверхности да всплеснула хвостом.
Конечно, здесь никого нет и бояться некого. И уже пора набраться решимости произнести заветные слова, которые произносит здесь в свое время каждая невеста из их селения.
Говорят, будто даже из других мест приезжают сюда младые девы накануне замужества. Никарета, правда, никого из чужих не встречала, но ведь это таинство – то, что происходит на брегах Скамандра, сюда с толпой подружек или родни не приходят!
Привезли девицу в Троаду, сходила она одна, потихоньку от других, к Скамандру, окунулась в его волны, произнесла заветные слова – и может возвращаться в свои родные места в блаженной уверенности, что теперь ей нечего тревожиться за свою судьбу.
Общеизвестно, что всякая дева, которая желает, чтобы брак ее был счастливым и чтобы великие бессмертные боги благословили его множеством здоровых детей, должна отдать свое девство Скамандру, покровителю этой реки. Обычай сей ведется издавна, с тех времен, когда здесь еще стояла Троя, а то и раньше…
Тауза, мать Никареты, тоже когда-то ходила на поклон к речному божеству.
Ну что ж, Таузе грех жаловаться на Скамандра: после старшей дочери, Никареты, она родила еще шестерых – правда, от трех разных мужей, но, что самое удивительное, ее, вдову, обремененную малышами, охотно брали замуж, хотя даже девки сохли в безбрачии.
Сейчас Тауза снова вдовела, однако никто не сомневался, что это долго не продлится.
– Ты только ничего не бойся, – наставляла мать Никарету. – Окунись с головой, раздвинь ноги пошире и дай волне проникнуть в тебя, в самую твою глубину! Скамандр не любит трусливых девственниц, которые за свой передок дрожат так, словно там невесть какое сокровище сокрыто. Всё, как говорят умные люди, хорошо в меру, и девство лишь юной деве пристало. Но когда она уже иссохла от того, что никакой мужчина никогда не тискал ее грудей и не раздвигал ей ноги, а по-прежнему девичьей скромностью кичится, – это, знаешь ли, смеху подобно! Отдай всю себя божеству без стыда – и Скамандр щедро вознаградит тебя!