Святая Русь. Историческая миссия, национальная идея, форма правления - стр. 25
Политическая теория «Москва – Третий Рим» подкрепляется также легендой конца XV – начала XVI веков о византийском происхождении шапки Мономаха, бармы и других предметов (например, коробочки из слоновой кости, якобы принадлежавшей римским цезарям), присланных императором Константином Мономахом великому князю киевскому Владимиру II Мономаху, и целым рядом иных текстов. Характерно, что в киевских текстах об этих «подарках» нет и упоминания. Радикальную критику концепции средневекового происхождения теории «Москва – Третий Рим» дал Николай Ульянов [7]. Согласно его точке зрения, политическая идея Москвы как Третьего Рима в реальности восходит к общественно-политическому дискурсу царствования Александра II, то есть связана с «восточным вопросом» и развитием русского империализма Нового времени. Дональд Островски указал, что связь послания Филофея с Москвой, возможно, появилась в результате вмешательства переписчиков, заменивших в более поздних вариантах текста «Ромейское [царство]» на «Росийское»; «Ромейское царство» можно было понимать и как Священную Римскую империю Карла V [8].
В дальнейшем словосочетание «Третий Рим» появляется в «Повести о белом клобуке» (где относится к Новгороду), «Казанской истории», декларации о провозглашении Московского патриархата в 1589 году (где «Третьим Римом» именуется не Москва, а «Росийское царство»; по мнению Дональда Островски, эта вставка произошла по инициативе новгородских иерархов), надписи на принадлежавшей Дмитрию Годунову Псалтыри 1594 года, «Повести о начале Москвы» (XVII век) и челобитных старообрядцев российским императорам (XVIII век) [8].
Представление о Москве как о Третьем Риме сложилось у русских людей XVI века на почве политических и религиозных воззрений в связи с явлениями общеевропейской истории.
Ход развития этой идеи можно представить в следующем виде. Величие Древнего Рима, мощный рост и обширные размеры его территории, вместившей почти все известные тогдашнему миру страны и народы, высокая степень культуры и успехи романизации породили в современниках убеждение в совершенстве и незыблемости созданного порядка (Рим – вечный город, urbs aeterna). Христианство, восприняв от языческого Рима идею единой вечной империи, дало ей дальнейшее развитие: кроме задач политических, новая христианская империя, как отражение царства небесного на земле, поставила себе задачи религиозные; вместо одного государя явились два – светский и духовный. Тот и другой связаны органически неразрывными узами; они не исключают, но взаимно дополняют один другого, будучи оба двумя половинами одного неделимого целого. Так в обновленной форме