Святая Олимпиада и другие диакониссы древней Церкви - стр. 15

Но с тех пор как Олимпиада вручила себя руководству Златоуста, безмерная щедрость ее значительно сократилась, как мы имели случай заметить, особенно для лиц, злоупотреблявших ее добротой. К числу таких личностей и принадлежал Феофил. Перемена, происшедшая по отношению к нему в Олимпиаде, не могла ему нравиться. «Палладий рассказывает, что однажды, когда этот жадный человек, обогащенный лихоимством и воровством, просил у диакониссы большую сумму денег, по его уверению, для бедных в Египте и она колебалась, тогда он стал на колени, чтобы этим унижением вынудить у нее то, в чем она отказала на его простую просьбу. При виде этого Олимпиада остолбенела и, сама став на колени, воскликнула: “Встань, отец мой! Я не встану, пока епископ будет у ног моих!”. Феофил в смущении поднялся; но она вручила ему лишь небольшое приношение, находя, что он достаточно богат, чтобы самому давать милостыню»^>44.

В скором времени тайная злоба Феофила вышла наружу. Давно ожидаемый им удобный случай ко мщению не замедлил представиться.

Однажды Константинопольский архиепископ потребовал диакониссу Олимпиаду к себе. В это время он только что дал приказание отвести в помещения при храме Святой Анастасии пятьдесят нитрийских иноков, между которыми были и четыре знаменитых отшельника – «длинные братья», прозванные так из-за своего необыкновенно большого роста и по чрезмерной худобе тела, свидетельствовавшей об их суровой жизни. Невинно обвиненные Феофилом в Оригеновой ереси, насильственно выгнанные им из Нитрийской пустыни, – иноки после долгих бедствий и странствования пришли, наконец, к патриарху Константинопольскому, ища у него защиты и правосудия. В беседе с этими святыми людьми Иоанн Златоуст убедился в их невиновности и потому принял их под свое покровительство, но при этом не забыл соблюсти все правила предосторожности. Отпуская иноков, святитель сказал: «Братья, вы не поселитесь в моем доме, потому что я не имею права принимать к столу моему и под кров мой людей, осужденных и отлученных, пока их осуждение не будет опровергнуто канонически и снято запрещение; но я помещу вас в келлиях моей церкви Святой Анастасии, где диакониссы мои позаботятся, чтобы вам ни в чем не было недостатка. По той же причине вы не можете быть допущены до Святого Причастия; но во всяком случае я разрешаю вам разделить с нами молитвы в церкви»^>45.

Святой Олимпиаде Златоуст поручил попечение о пятидесяти иноках, лишенных решительно всего. Он просил ее договориться с матронами города, чтобы доставить пищу и одежду этим несчастным. Олимпиада, по-видимому, в точности исполнила приказание епископа и вместе с диакониссами приложила все старания, чтобы успокоить гонимых Феофилом уважаемых отшельников Нитрийской пустыни.