Священный цветок. Чудовище по имени Хоу-Хоу. Она и Аллан. Сокровище озера - стр. 165

– Благодарю, – отозвался я. – А теперь, пожалуйста, сделайте из Ханса обезьяну.

Стивен пробурчал, что ему за себя стыдно. Брат Джон вознес к Небу страстную молитву. Мавово отдал честь, подняв медный наконечник копья, забормотал, воздавая мне сибонгу, а миссис Эверсли сказала:

– Слава богу, что я дожила до встречи с отважным англичанином!

Я обрадовался комплименту, в том числе в адрес своей нации, но потом узнал, что миссис Эверсли урожденная англичанка, и воспоминание об этой радости слегка потускнело.

Ослепительно сверкнула молния, гроза уже бушевала в полную силу, и я быстро спустился к воде вместе с Хансом, решившим проститься со мной последним.

– Возвращайся, Ханс, а то тебя молния высветит, – сказал я, бесшумно соскальзывая по мангровым корням в мутную воду. – Передай остальным, пусть постараются сохранить мою одежду сухой.

– До свидания, баас, – отозвался Ханс, и я услышал его всхлипывания. – Пусть бодрость не покидает бааса всех баасов! На холме смерти было страшнее, Интомби спасло нас тогда, спасет и сейчас, ибо оно чувствует, в чьи руки попало.

Если Ханс сказал что-то еще, я не расслышал: помешал ливень.

Да, перед другими я бодрился, но словами не передать, как мне было страшно. Наверное, страшнее всего в жизни, а это говорит о многом. Я решился на безумнейшую затею. Все опасные моменты перечислять не стану, скажу только, что больше всего боялся крокодилов. Ненавижу крокодилов с тех пор, как… неважно! В этой луже их было больше, чем черепах на острове Вознесения.

Я поплыл. Протока ярдов двести шириной – небольшая преграда для хорошо плавающего человека. Вот только левой рукой мне приходилось удерживать ружье над водой: если окунешь, оно станет бесполезным. Еще я опасался, что меня увидят при вспышке молнии, поэтому на голове у меня была темная суконная шляпа. Меня пугали и сами молнии: сверкали они ослепительно и, казалось, били прямо в воду. Мне почудилось, что в нескольких ярдах от меня упала шаровая молния, словно ее притянул металл ружейного ствола, но вышла промашка. Впрочем, не исключено, что это крокодил всплывал на поверхность воды.

Однако мне повезло в одном, вернее, в двух отношениях. Во-первых, мне благоприятствовало полное отсутствие ветра, от которого поднялись бы волны, захлестнули меня и неизбежно намочили ружье. Во-вторых, я совершенно не боялся заблудиться, так как видел огни, горевшие в пещере слева и справа от свайного трона Мотомбо. Они играли ту же роль, что маяк, который гречанка по имени Геро ночами зажигала на башне, дабы ее возлюбленный Леандр переплыл Геллеспонт. Впрочем, тому юноше тайные заплывы сулили нечто приятное, а вот мне… Хотя с легендой меня кое-что сближало. Если я правильно помню, Геро была жрицей греческой богини любви. Меня ожидал некто, так же связанный с религией. Однако он – и я в это твердо верил – служил дьяволу.