Священный цветок. Чудовище по имени Хоу-Хоу. Она и Аллан. Сокровище озера - стр. 129

– Господин, я отдам вам Мать Священного цветка и ее дочь, – сразу пообещал Калуби. – И Священный цветок вместе с корневищем. Постараюсь переправить вас через озеро целыми и невредимыми, клянусь! Только прошу вас, возьмите меня с собой, ведь после этого я не посмею остаться здесь. Проклятие последует за мной, но лучше погибнуть от проклятия в угодный судьбе день, чем от клыков Белого дьявола завтра. Ох, зачем я родился на свет? Зачем родился? – Калуби зарыдал.

– Этот вопрос, о Калуби, задавали многие, но никто не получил на него ответа, хотя, вероятно, ответ все-таки существует, – участливо проговорил я.

Я искренне жалел этого несчастного человека, заблудившегося в аду суеверия; владыку, который вырвется из сетей ненавистной власти, лишь угодив в объятия ужасной смерти; жреца, обреченного погибнуть от руки своего божества, как погибли его предшественники, как погибнут его преемники.

– Впрочем, поступил ты мудро, клятву твою мы запомним, – продолжил я. – Пока ты верен нам, мы будем молчать, а если изменишь своему слову… Мы не так уж беззащитны, в ответ мы предадим тебя, и ты погибнешь вместо нас. Ну что, договорились?

– Договорились, белый господин! Но не брани меня, если дела примут скверный оборот. Богам ведомо все, они упиваются людским горем, смеются над уговорами и мучают тех, кто их терзает. Но будь что будет. Я поклянусь вам в верности нерушимой клятвой. – Калуби вытащил из-за пояса нож и проколол себе кончик языка; из ранки на пол капнула кровь. – Если нарушу свою клятву, – начал он, – пусть мое тело похолодеет, как холодеет эта кровь, пусть оно сгниет, как сгниет эта кровь! Пусть мой дух затеряется в мире призраков и исчезнет в нем, как исчезнет в воздухе и в прахе земном эта кровь!

Ужасная сцена потрясла меня до глубины души, уже тогда я почувствовал, что этому бедняге от судьбы не уйти.

Калуби вытащил из-за пояса нож и проколол себе кончик языка; из ранки на пол капнула кровь.

Мы промолчали, а мгновением позже Калуби закрыл лицо белой тканью и выскользнул из хижины.

– Боюсь, с этим дерганым парнем мы играем не вполне чисто, – заметил Стивен, и в его голосе прозвучала нота раскаяния.

– Белая женщина и ее дочь… – пробормотал Брат Джон.

– Да, – размышлял вслух Стивен, – это можно оправдать желанием вырвать из ада двух белых женщин. А желание достать орхидею можно оправдать желанием не разлучать бедняжек с цветком. Хорошо, что я об этом подумал, теперь на душе спокойнее.

– Надеюсь, спокойно вам будет и на горячей железной решетке. Мы втроем на ней прекрасно уместимся, – съязвил я. – А теперь попрошу тишины, я спать хочу.