Священные игры - стр. 8

Моя кровь превратилась в лед.

– Я обо всем позабочусь, господин мой. Тайна Лидии будет сохранена, – хотя страх пробирал меня до костей, я все же овладела собой и говорила спокойным, бархатным голосом. – Ни к чему представлять худшее.

Он вскинул брови.

– Просто наблюдения. Просто факты, дорогая моя, – очередная задумчивая улыбка. – Я знаю, каково это – любить ребенка настолько сильно, что быть готовым пойти на все ради него, лишь бы он был в безопасности. Доброй ночи, Элоуэн.

– Доброй ночи, милорд, – пронзенная ужасом, я повернулась и, пошатываясь, вышла из его кабинета.

Я буквально чувствовала, как шрамы на руках под перчатками снова вспыхнули.

Надо было увезти отсюда Лео еще несколько лет назад – подальше от влияния барона. Но барон был мастером манипуляций, я – его марионеткой, а мои тайны – теми самыми ниточками, которые ко мне привязаны. Чуть-чуть потянет, и я буду плясать под его дудку. Когда он узнал о моей смертоносной силе, он приказал всем другим солдатам следующее: если однажды он будет найден мертвым, они должны будут лишить Лео жизни. Согласно завещанию барона, солдат, убивший Лео, получит пятьдесят золотых монет.

Именно так барон добился того, чтобы я защищала его жизнь ценой своей собственной.

Кроме Лео, у меня в Мерфине никого не было.

Я плотнее закуталась в плащ, шагая обратно к казармам, где Лео, должно быть, уже спал. В воздухе кружились снежинки, жаля мои щеки. В животе поселился страх. Смогу ли я вырезать людей в соборе Архонта и выбраться оттуда живой?

Я протиснулась в дверь казармы, на цыпочках прокралась мимо спящих солдат. Их храп эхом отражался от потолка.

Поднявшись к себе по ступенькам, я обнаружила Лео спящим поперек кровати, голова свисала с одной ее стороны, а ноги – с другой. В груди сразу стало тепло, и я вдруг осознала, что улыбаюсь, глядя на него. По крайней мере, здесь все было на своих местах – цветной коврик, который я подобрала, чтобы покрыть деревянные полы в комнате, лампа, отбрасывающая теплые отблески света на Лео, на полки с книгами с яркими изумрудными и голубыми корешками.

Не снимая с рук перчаток, я переложила его ровнее на кровати и приподняла одеяло. Он громко зевнул и потянулся.

– Элоуэн, какой твой любимый инструмент?

Его желание поболтать со мной всегда пробуждалось раньше, чем его тело. Чтобы удовлетворить его любопытство, мне приходилось постоянно придумывать «любимчика» в чем бы то ни было: цвет, дерево, пирожное, мифический монстр. Однажды он даже поинтересовался, как я хотела бы умереть. Этого мне, конечно, хотелось бы избежать еще некоторое время.