Священная - стр. 30

– А у тебя не появилось каких-нибудь странных снов? – спрашивает Анджела. – Какой-нибудь подсказки, которая хоть как-то объяснила бы это сумасшествие.

Кристиан наконец отводит свой взгляд, чтобы посмотреть на нее.

– Никаких снов.

– Ну, лично мне кажется, что это больше чем сон. – говорит она. – Потому что это еще не конец.

– Ты о чем?

– О вашем предназначении. Мне не верится, что после всего случившегося – видений, пожара и прочего – это закончится вот так. Нет-нет. Должно быть что-то еще.

И именно в этот момент моя эмпатия решает напомнить о себе, обрушив на меня чувства Кристиана. Решимость. Непреклонность. Жгучая тоска, от которой перехватывает дыхание. И уверенность. Чистая, абсолютная уверенность. Что Анджела права. Что это не конец. Что случится что-то еще.

Зайдя в комнату поздним вечером, я замечаю фигуру на карнизе под моим окном. И в это мгновение мамины слова о том, что Семъйяза дожидается своего часа, потому что ранен и самолюбив, чтобы прийти за нами, кажутся пустой болтовней. Значит, именно его скорбь я почувствовала на днях. От этой мысли мое сердце начинает колотиться в груди, а кровь пульсирует в висках. Я бешено оглядываюсь по сторонам в поисках хоть какого-то оружия. Но это бесполезно, потому что моя комната мало чем отличается от спальни обычной девчонки. И даже будь у меня что-то посущественнее пилочки для ногтей, что могло бы защитить меня от Чернокрылого?

«Венец, – понимаю я. – Нужно призвать венец». Но я тут же останавливаю себя, потому что кое-что еще приходит мне в голову: почему он просто стоит там? Почему до сих пор не попытался напасть на «птичку», чтобы прибить ее?

И тут я понимаю, что это не Семъйяза. Это Кристиан. Теперь, когда я достаточно успокоилась, я могу ясно ощутить его присутствие. Он пришел о чем-то рассказать мне. О чем-то важном.

Вздохнув, я натягиваю толстовку и открываю окно.

– Привет, – говорю я, и Кристиан тут же оборачивается.

Он сидит на самом краю крыши, откуда открывается прекрасный вид на горы, белоснежные вершины которых слабо светятся в темноте. Я вылезаю из окна и опускаюсь на козырек рядом с ним. На улице холодно и моросит промозглый дождик. Я обхватываю себя руками, стараясь сдержать дрожь.

– Холодно? – спрашивает он.

Я киваю.

– А тебе нет?

На нем лишь черная футболка и джинсы «Свен», правда, в этот раз серые. Меня тут же охватывает злость из-за того, что я узнаю его одежду.

– Немного, – пожав плечами, отвечает он.

– Анджела считает, что обладатели ангельской крови должны быть невосприимчивы к холоду. Потому что без этого не обойтись при полетах на большой высоте. – Тело вновь сотрясает дрожь. – Но мне, видимо, этой способности не досталось.