Священная книга атлантов - стр. 22
Вообще, иногда я жалею, что нанял Абдаллу проводником. Не уверен, что он так хорошо знает здешние края, как утверждает.
Меня, признаться, привлекло то, что он бывал в царстве Пресвитера Иоанна…
После привала мы продолжили путь.
Теперь наша дорога проходила между скальными отрогами, нам то и дело приходилось огибать их.
В то же время дорога забирала всё выше вверх. Абдалла уверяет, что она приведет нас к перевалу.
Когда солнце начало клониться к закату, я заметил, что на вершине одной скалы что-то ярко блеснуло.
Я сказал об этом Абдалле, но он стал уверять меня, что мне это померещилось.
Однако сам после моего рассказа заметно помрачнел.
Мы шли до самого заката, и даже после того, как солнце скрылось за горами, Абдалла не хотел останавливаться.
Он всё поминал владыку гор и говорил, что нужно успеть пройти трудное место, прежде чем тот разгневается.
Наконец стемнело настолько, что уже нельзя было различить дорогу, и лошади начали оступаться. Только тогда Абдалла согласился остановиться на ночлег.
Теперь он долго выбирал место для стоянки и успокоился только тогда, когда нашел большое углубление между двух скал, где смог разместиться почти весь наш караван.
Стемнело очень быстро, как всегда в этих краях.
Сразу резко похолодало.
Погонщики и слуги кое-как набрали хвороста и развели костер, хотя Абдалла был очень этим недоволен и всё время обеспокоенно вглядывался в темноту.
Мы разделились на три группы, которые должны были по очереди нести караул. Мне выпала первая очередь вместе с фра Авенариусом. Остальные участники экспедиции мгновенно заснули, утомленные тяжелым переходом.
Монах непрерывно молился, чем, признаться, немало меня раздражал. Из-за него я не мог хорошенько прислушаться к окружающим звукам. А эти звуки, следует признаться, мне не нравились.
То и дело мне мерещились то какие-то крадущиеся шаги, то доносящееся из темноты приглушенное рычание.
Я подбросил хвороста в костер, поднял пылающую ветку и вгляделся в темноту, но ничего не увидел.
Наконец время нашей стражи закончилось, нас сменили Абдалла и Сальваторе. Я улегся поближе к догорающему костру и мгновенно заснул, несмотря на холод.
Абдалла разбудил нас, едва начало светать, и принялся торопить в дорогу, то и дело опасливо оглядывая окрестные горы.
Впрочем, я и сам проснулся бы от непривычного холода.
Мы очень быстро собрались и тронулись в путь.
С каждым шагом мы поднимались всё выше, и дорога становилась всё труднее. Лошади то и дело оступались, и на особенно крутом участке дороги одна из них упала и сломала ногу.
Ее пришлось добить из милосердия, а ее груз переложить на других животных.