Своя не своя жизнь - стр. 43
– Ты чего в такую рань поднялся?
– Так сегодня понедельник, на работу же, – голова у меня, несмотря ни на что, варит и своевременно выдает нужные мысли.
– Все равно рано. Мы же в шесть встаем. А сейчас сколько?
– Сейчас половина. Но я хочу еще новостные сайты посмотреть поподробнее, вечером что-то не получилось.
– Странно. Ты же после ужина как прилип к ноутбуку, так и все!
– Ева, откуда ты знаешь? Ты ведь спала, когда я из кухни пришел. Потом только встала, чтобы умыться перед сном, и снова уснула.
– А я в полудреме видела! – Ева с видимым удовольствием показывает мне язык. – Андрюша, мне и смотреть не надо, все наперед знаю. За столько лет тебя изучила вдоль и поперек. Знаю, что от ноутбука тебя не оттащить. Землетрясение будет, а тебе все нипочем, будешь «Эхо Москвы» штудировать. Так что не надо меня обманывать. Ты уже вечером все свои сайты с новостями изучил. Что за ночь могло случиться?
– Но не везде же ночь. В Америке день.
– Ну и что же изрек великого за прошедшую ночь, которая у него день, президент Обама?
– Вот я это сейчас и выясню. Ева, если честно, то у меня вечером новости в голову не шли. Начал в «Гугле» искать популярные материалы про параллельные миры, – скользкая тема как-то сама собой срывается у меня с языка.
– Дались они тебе! Хотя, конечно, любопытно. Да и Коля вчера интересно рассказывал, с удовольствием. Я слушала и любовалась им. Какой у нас с тобой взрослый и умный сын! Да и внешне ничего, – лукавая улыбка освещает лицо Евы. – Это я как женщина говорю!
– Евочка, это твоя заслуга! – внутренний голос подсказывает, что другой Андрей вряд ли уделял сыну внимания больше, чем она, ведь другой Андрей – это я.
– Конечно моя! – с готовностью подтверждает Ева. – От такого отца проку не слишком много.
Моя жена (никак не могу привыкнуть, что у меня есть жена) на мгновение умолкает и тут же продолжает, но уже изменившимся, серьезным тоном:
– А вообще, Андрюша, были минуты, когда, если бы не ты, то не знаю, что и было бы. Помнишь, когда Коленька заболел скарлатиной и температура подскочила под сорок?
Ева смотрит мне прямо в переносицу, и в глубине ее восхитительных глаз появляются слезы. Что же мне ей сказать? Ведь это не я, а другой Андрей что-то сделал, чтобы спасти маленького сынишку. Хочется провалиться сквозь землю. Если бы Ева ругала другого Андрея, даже проклинала, мне было бы легче принять ее слова, ведь он – это я. А вот когда она благодарит, да еще так искренне, то просто мороз по коже. А смог ли бы я? Это легко говорить, что мы с другим Андреем – одно и то же, а в жизни реальной?