Своя не своя жизнь - стр. 21
Снова подступает холодный пот. Послезавтра понедельник. Куда мне ехать на работу? Вообще, кто я в этом мире? Ладно, разберемся как-нибудь, завтра еще воскресенье, целый день впереди, а за день многое можно успеть понять и узнать, если с умом подходить.
Может, хватит на сегодня? Сейчас лучше всего лечь и забыться. А утром? Не знаю, но недаром ведь утро вечера мудренее.
– Снова политновости штудируешь? – подает из кухни голос Ева. – И что там «Эхо Москвы» сообщает?
Значит, сайт «Эха Москвы» в этой жизни мною тоже просматривается регулярно. Черт, я же видел уже его среди закладок в браузере. И «Интерфакс» там был, и РБК. Привычная картинка мира. Вопрос Евы лишь подтверждает, что в этой сфере мало различий между мной тем и этим. И вообще пока кардинально нового в жизни нет, кроме одного, но очень важного – здесь есть Ева. Все остальное мелочи. Ну не все ли равно, в каком году наш дом построен: в 1956-м или в 1957-м?
– Ты что, игнорируешь меня, что ли? Почему не отвечаешь на мой вопрос? – не унимается Ева.
Да, действительно, за своими мыслями совсем упустил, что она про «Эхо Москвы» спрашивала. Надо что-то правдоподобное ответить, ведь на сайте я еще не бывал и новостей не читал. Совсем из привычной колеи выбился. Все-таки не каждый день чудеса в жизни происходят.
– Ничего особо выдающегося не произошло, – громко информирую Еву.
В конце концов, даже если и произошло, то выдающееся событие или нет – категория оценочная.
Ева возвращается из кухни и садится на тахту.
– Лучше тебе стало? – я смотрю на ее покрасневшее лицо.
– Да так, – не очень определенно отвечает Ева, – температура, по-моему, повысилась, и кашель вроде собирается начаться.
– Температура всегда к вечеру повышается, не волнуйся, аспирин выпей и ложись, – подаю я совет и понимаю, что рискую.
– Я ничего другого и не ожидала от тебя услышать, – улыбается Ева. – Вот почему ты всегда, когда я болею, одни и те же слова говоришь?
Меня охватывает ликование – я угадал! Риск – дело благородное. Так держать!
– А что в моих словах такого? – как же тяжело не показать в голосе распирающую меня радость. – Констатация фактов и стандартный способ лечения.
– Пимушев, ты неисправим! – подводит итог Ева. – Но я все же сделаю сейчас так, как ты сказал. Только давай договоримся – не приставай ко мне сегодня, мне правда не очень хорошо.
– О чем ты говоришь? Я же все понимаю. Ложись. Я тоже долго сидеть не буду, глазки слипаются. Хорошо сегодня в Битцевском парке было.
От просьбы Евы на душе становится совсем легко. Внутри у меня до сей минуты боролись два противоположных чувства: желание близости с Евой и стремление эту близость отодвинуть в неопределенное будущее. В моей жизни Ева была недоступной и недостижимой. Я ведь ее ни разу даже толком не поцеловал, не говоря уже о чем-то большем. А тут вдруг Ева – моя жена много лет, сын взрослый у нас, но Ева для меня по-прежнему не целованная. Странное, очень странное чувство, никогда такого не испытывал.