Своя игра – 1. Уклонист его величества - стр. 4

– Но ведь я…

– Что – ты? Что – ты? Я уже понял, что ты редкостный осел, – всю твою тупость даже на переброску не спишешь. И откуда тебя только Герхард выкопал? Марш на плац!.. Стой, куда?.. А оружие и снарягу кто забирать будет? Вот, бери. Как особо талантливому объясняю: это подкольчужная рубаха. Надеваешь ее – не ошибись! – под кольчугу. Шлем – на свою пустую башку. Щит на левую верхнюю конечность – не на нижнюю! Меч берешь в правую.

– А если я левша? – ни с того ни с сего брякнул я. На секунду забыл, где нахожусь.

– А если ты левша, то тебе следует немедленно отрубить левую руку! – взревел бородач. – Так ты левша, сын сатаны?

«Не-е-е-е-т!» – хотел заорать я, но отнялся язык. Вот почему он сейчас отнялся, а не парой секунд раньше?

– Да не дрейфь, темень деревенская! – расхохотался бородач. – Полвека уж как левшам руки не рубят. Ибо Святой вселенской церковью на Фескейском соборе признаны верными слова пророка Искима, что левши сотворены Создателем наравне с правшами… А теперь на плац – тренироваться! И советую подойти к занятиям серьезно. У нас, конечно, не как у Людвига Дельмерского – на второй день уже в дело. Мясо для рубки мы врагу не поставляем. Однако если ты ко дню великомученицы Елены должный уровень не наберешь, пеняй на себя. На войну отправишься все равно. Хоть как достойный ополченец его величества. Хоть как мясо для рубки. Уж поверь старине Снурфу – так и будет.

Я думал, Снурф отберет у меня съестное и кошелек, однако он ничего не взял. Не понял! Здесь так хорошо с продуктами и деньгами? Ну ладно, он не стал брать все, – но сало с окороком и золото с серебром забрать был обязан. Или порядки в герцогстве настолько строги, что он не решился? Или на должности управляющего наворовал уже столько, что не лезет?

По дороге на плац я все ждал, что меня пихнут в темную коморку или укромный закуток, где и лишат наконец излишних богатств. На отечески-суровой роже Снурфа было написано, что он способен и на это, и на гораздо большее. В арсенале, привязывая кошелек обратно под плащ, я обнаружил на поясе приличных размеров нож. И теперь раздумывал, не пустить ли его в ход, если Снурф позволит себе что-то кроме простого богоугодного грабежа лопоухого новобранца. С одной стороны, с моими начальными характеристиками драться со Снурфом бесполезно – он меня уделает. Но позволить себя трахнуть в первый же день первому встречному? Да ни за что! Лучше смерть.

Собственно, меня сейчас любой уделает – кроме таких же, как я сам. Даже поваренок с герцогской кухни, если он ворочает поварешкой уже давно. Даже бродячая собака – если это матерый пес внушительного уровня, слопавший за свою жизнь не одного и не двух легкомысленных странников, позабывших о технике безопасности на дорогах Средневековья. И что теперь – под каждого прогибаться? Нет, если Снурф окажется склонным к мужеложству похотливым ублюдком, кину ему в морду всю охапку снаряжения, и в бой. На меч в этой охапке лучше не надеяться, и не пытаться его вытащить. Снурф про него знает – сам же выдавал. Про нож он тоже наверняка знает: нащупал когда искал деньги. Но он может думать, что про него не знаю я. Слабенький, но все же шанс получить преимущество.