Свой среди воров - стр. 24

Я моргнул и встряхнул головой. Башка раскалывалась, недосып никуда не делся, и соображал я туго.

– Это же Десять Путей, – повторил я, выгадывая время. Голос прозвучал тверже, чем я рассчитывал. Спасибо ахрами. – Дыра дырой, набитая мокрушниками и мелким паханьем. Они постоянно грызутся, иначе в люди не выбиться. Навел шороху, надул кого посерьезнее – глядишь, и приподнялся.

– Так и сейчас, – продолжил я. – Кто-то играет мышцой и смотрит, насколько ты прогнешься. А мы там не сильно в Тузах и первые в списке. Пошли туда пару Резунов, пусть покоцают местных; иного можно и замочить. Тамошний Клан мигом поймет, чем пахнет.

– Я уже послал, – огрызнулся Никко.

– Отлично, – сказал я.

– Они не вернулись.

– Да ну?

Никко отошел от меня и уселся за стол.

– Скажи ему, – велел он Шатуну.

– Мы послали туда троих Резунов, – сообщил тот. – Ни один не вернулся. Это было два дня назад. А вчера ночью мы отправили туда Рук – двоих. И еще четырех Резунов. Рука – один – приплелся сегодня утром. Покоцанный. Помер через час.

Я негромко присвистнул. Ну, с Резунами понятно. Хорошие боевики, но при желании найдутся не хуже. Другое дело – Руки. Это гвардия Круга. Его мускулы. Потеря двух Рук и четырех Резунов на паршивом кордоне была для Никко не просто дурным знаком – позором.

Теперь я понял Никко. Он должен был наказать виновного, и побыстрее. Иначе потеряет лицо. А то ему раз кровь пустили, два пустили – и вот чужое паханье кружит вокруг его делянки, примериваясь, куда бы тяпнуть. Псы недолго остаются вожаками, если позволяют щенкам задирать на них лапу.

– Я ничего об этом не слышал, – сказал я. – И это хорошо.

Они уставились на меня.

– Это означает, что наши сумели сохранить дело в тайне и у нас есть пространство для маневра.

– Плевать мне на «пространство», – проговорил Никко. – На улицах жалуются – значит, кто-то сболтнул.

И он мрачно покосился на Шатуна:

– А не должен был.

Шатун пожал плечами, и я вдруг понял. Шатуна назначили главным в Десяти Путях. Я чуть не расхохотался. Лучшего Туза для этой помойки не найти.

Никко взглянул на меня:

– А ты чего лыбишься?

Я что-то проблеял.

– Опаздываешь на два дня, пререкаешься, плетешь про вчерашний день, а теперь скалишься?

– Да я…

– Завали хлебало.

Я завалил.

Никко подчистил коркой подливку и отправил в рот.

– Короче, – прочавкал он и ткнул пальцем в Шатуна. – Козлы, которые это сделали, должны дорого поплатиться. Такого паскудства я не спущу никому. Донеси эту мысль до уродов из Десяти Путей.

Шатун прикинул.

– Как далеко мне зайти в этом деле?

– Как понадобится. Но… – Никко умолк, глотая, после чего договорил: – Я не хочу, чтобы ты сжег этот чертов кордон дотла. Понятно?