Сволочь ненаглядная - стр. 2
– Снимай квартиру и съезжайте, – посоветовал Сережка.
– А деньги? – всплеснул руками Сеня. – Знаешь, сколько в месяц хотят? Меньше чем за сто долларов не найти.
– Вот что, Сеня, – сказала Юля, вставая, – раз уж женился, изволь создать супруге нормальные условия.
– Ну не зарабатываю я столько, – пригорюнился парень.
– Как же думал семью создавать? – гнула свое Юля.
– Кто знал, что так получится, ты же, Юлечка, живешь с Сережкиной матерью – и ничего.
– Катя дома никогда не бывает, и потом, какая из нее свекровь – смех один, – вздохнула девушка и велела: – Кирюшка, влезь на табуретку и достань со шкафа большую сковородку. Чего яйцам зря пропадать, сейчас сделаю замечательный омлет.
– Вечно мне поручения дают, – заныл мальчишка.
– Ну тебя, – рассердилась Юля, – сама достану.
Она моментально вскочила на табуретку, вытянула руки, чуть оступилась…
– Осторожно! – заорал Сережка.
Но было поздно. С легким криком Юля шлепнулась на пол и тут же заорала.
– Что, что? – засуетились мы, кидаясь к ней.
Девушка полулежала на линолеуме, как-то странно вывернув правую ногу. Лодыжка начала моментально распухать и угрожающе синеть.
– Похоже на перелом, – растерянно констатировал Сережка, – и мать, как назло, на дежурстве.
Катя работает хирургом, оперирует щитовидную железу и, на мой взгляд, мало могла помочь в создавшейся ситуации. Но в Сережке в минуту опасности проснулся маленький мальчик, твердо уверенный: стоит лишь маме вернуться домой, как неприятности разом кончатся.
– Все из-за меня, – зарыдал в голос Кирюшка. – Юлечка, прости!
– Ерунда, – прошептала Юля, еле сдерживая слезы, – чему быть, того не миновать.
– Ой-ой-ой! – вопил Кирюшка, задирая вверх руки.
Не хватало только хора, вторящего плакальщику.
– Хватит, – велела я, – надо вызывать «Скорую».
Машина пришла через два часа. Хмурая, нелюбезная тетка одним глазом глянула на поленообразную ногу и весьма грубо приказала:
– Несите в машину.
– Мы? – глупо спросил Сеня.
– Нет, я поволоку, – вызверилась докторица. – Сами дрались, сами и тащите.
– Мы не дрались, – возразил Сережка, – она с табуретки упала.
– Мне один черт, – рявкнула врач, – давайте, шевелитесь, вы не одни на белом свете.
Сеня, Сережа и Кирюша аккуратно подняли стонущую Юлю. Я пошла следом, неся плед. Внизу стоял белый «рафик», внутри которого царил могильный холод. На улице студеный январь, седьмое число…
– Печку включите, – робко попросил Сережка, но водитель даже не вздрогнул.
Юля, которую мы с трудом уложили на носилки, вновь застонала.
– Ей бы обезболивающее, – тихо заметил Сеня.
– Ничего, так доедет, – равнодушно бросила докторица и спросила: – Паспорт с полисом взяли?