Сволочь и Фенечка - стр. 2
Я перебивался недолговечными отношениями с противоположным полом, которые вскоре сократились до одной ночи. Фенек… Я и не знал, что там у нее с личным. Когда мы виделись, про любовные похождения не говорили. Хотя, наверное, могли бы, но как-то не повелось. Мы и братом с сестрой так и не стали, но и не сблизились так, как хотелось бы.
Однажды я чуть не предложил. Просто обнаружил, что Фенька — самая близкая мне женщина, с которой я неосознанно начал сравнивать всех остальных. Эта — слишком подозрительная, а Феня мне доверяет, как родному. У этой — замашки собственницы, Фенек же меня никогда не пилила за отсутствие в ее жизни неделями. Эта — скучная какая-то и говорит только о себе, а с Фенькой всегда интересно и смешно.
Мне было с ней тепло.
Только у Фенька всегда была граната в одном месте. А, может, в двух местах разом, что более вероятно. В общем, подалась она последний год в горячие точки хирургом. Я орал. Так орал, что в смотровой при ее больнице штукатурка сыпалась. Но эту ведьму ни в чем было не переубедить. Когда она уехала, мой мир выцвел. Настолько, что я уже даже не пробовал завести кого-то и сравнить с Фенькой. Но это была ерунда. Я стал бояться, что она не вернется. Что не станет больше в моей жизни наших встреч, ее запаха, густо замешанного на медицинских препаратах и антисептиках, ее понимающего взгляда и улыбки. Я никому не был нужен, кроме нее…
Поэтому получить такой ночной звонок стало испытанием.
— Прости, Сволочь, — хрипло выдавила Феня, наплакавшись. — Ночь, а ты тут…
— Воды дать?
— Угу.
Я протянул руку к бутылке на окне и передал ей.
— Расскажи, что произошло, — попросил глухо, глядя, как она жадно пьет.
— Нечего рассказывать, — пожала она худыми плечами. — Госпиталь обстреляли. Мне еще повезло…
Она слезла с моих коленей и съежилась.
— В плечо попали? — Я осмотрел ее, пытаясь разобрать этот медицинский ребус из бинтов и повязок.
— Да. Но то ерунда. — Она опустила взгляд на забинтованные ладони. — Мне железной полкой прибило руки… — Она снова шмыгнула. — Я никто теперь.
— Ты жива, — твердо возразил я. — Фень, это немало. Что говорят врачи?
— Что оперировать я не смогу точно. Сухожилия повреждены в обеих кистях. Заклятья плести — тоже. Так, шевелить руками по бытовым нуждам в лучшем случае…
Я сделал усилие, чтобы не дрогнуть внешне. Почему-то вопроса, кто ей должен сейчас стать опорой, даже не возникло. Хотя просто никому не будет. Феня не подпустит к себе, не потерпит моей жалости. Но тут у меня будет железный аргумент.
— Ты едешь ко мне.
2. 2
Она зыркнула на меня исподлобья.