Свои. Путешествие с врагом - стр. 5

). Хорошо, отвечаю я, но так его туда и не везу. Дороги не знаю. На другой день уклоняюсь от прогулки по Вильнюсскому гетто. Не знаю, где проходят его границы. Еврейское кладбище в парке Калну? А разве у нас, литовцев, нет своих трагедий и мемориалов, почему он про них не расспрашивает? А может – переглядываемся мы, небольшая группа, – он вовсе не француз, может, он и сам еврей?

Нет, он просто западный человек, умеющий читать.

Наше поколение воспитано в здоровом советском духе. О еврейской Катастрофе, о еврейской истории мы не знали ничего, зато знали много отличных анекдотов про евреев и умели их, затаившихся евреев, мгновенно распознавать. Наших детей мы воспитываем тоже в здоровом – то есть литовском – духе. Трагедия литовского народа – величайшая трагедия, его страдания – вот что главное, потому что это – наше. Массовому истреблению евреев в 1941 году посвящена коротенькая глава в учебнике для пятого класса. И довольно с них – они ведь даже по-литовски не говорили.

У меня есть культурные знакомые – им известно больше. В их глазах разгорается священный огонь ненависти, стоит только произнести слово “еврей”. Знаменитые актеры Молодежного театра, вынужденные играть в спектакле с еврейскими мотивами, все же не смогли заставить себя пойти в музей Модильяни в Париже, потому что у входа узнали, что… Знаменитый литовский путешественник и защитник вымирающих народов во время разговора неожиданно разбушевался: а, эти, да они правят миром, да я их… И как же наши интеллигенты намучились в поисках свежих впечатлений – даже в кино не пойдешь, там Чаплин, Хоффман и Спилберг. На воротах Вильнюсского гетто было написано: “Осторожно: евреи. Опасность инфекции”.

Интересно, что в Литве за двадцать шесть лет независимости изменилось все, лишь в отношениях с евреями со времен статьи Томаса Венцловы “Евреи и литовцы”, написанной в 1978 году, не изменилось ничего. Только евреев не осталось – почти.

Во время крупнейшего в Европе истребления евреев были уничтожены девяносто пять процентов людей, до войны составлявших почти треть населения Вильнюса. Позже – огромная волна эмиграции. В Литве осталось три тысячи евреев. Кого будем обвинять, кого презирать через несколько десятилетий? Что, братья, дезинфицировать будем?

В Вильнюсе не жили ни мои предки, ни мои родители. Я здесь за несколько лет три раза переезжала – и все три квартиры покупала у евреев, которые отсюда бежали. Покупала дешево. Я воспользовалась их паникой и построила на ней свое благосостояние. И кто из нас жид?

“Литовское правительство – не антисемитское”, – сказал в одной телепередаче писатель Григорий Канович. Нет, оно и правда не антисемитское. И на юбилей Гаона