Свои и чужие - стр. 72

Через три часа, будучи вымотанным до предела, Маас проанализировал все пропущенные сообщения. Погибло еще четверо коренблитов. Северный олень из Нерюнгри, тихоокеанская нерпа, кареглазая мексиканская школьница, бродячий пес из пригорода Лос-Анджелеса… Маас устал считать потери и послал сигнал оставшимся двенадцати разведчикам о немедленном возвращении на корабль.

***

– Мне пора, человек.

– Ты больше не вернешься? – разочарованно спросил старик.

– Нет, мы будем искать себе новое прибежище.

– А что стало с вашей планетой? – замер Степан Егорович в ожидании длинной истории о ядерном взрыве либо о страшной эпидемии.

– Погасло наше солнце. Наверное, оно устало светить.

– Я думал, что ответ будет более… научным, – разочарованно протянул Степан Егорович, покачиваясь в старом кресле. Он был расстроен, рано или поздно его покидали все, к кому он успел привязаться.

– Я – не ученый, я – разведчик и немного поэт, – сказал немного смущенно коренблит.

– Почему же ты уходишь? Ты же можешь остаться? – неумело попросил котенка старик.

– Нет, у всех коренблитов одна судьба, мы должны быть вместе.

– А как тебя зовут? – спросил Степан Егорович, хотя это не имело ни малейшего значения.