Свои и чужие - стр. 68
Они проснулись от хлопка капота. Через стекло, улыбаясь, смотрел Кродимир.
– Включите вещь, – вытирая руки тряпкой, сказал он. – Машину. Оживите. Ехать должна.
– Чудной он, – шёпотом сказала Инна, глядя на их спасителя. Феликс кивнул, одновременно и ей, и механику, и повернул ключ в замке зажигания.
Двигатель ровно заурчал, словно и не он подвёл их ночью.
Кродимир кивнул, широко развёл руками, словно показывая: вот, а вы во мне сомневались. Феликс вышел, чтобы заплатить, но не успел. Сзади, от дороги, раздался хриплый крик:
– Догнал! Я вас догнал! Нашёл! Вот эта деревня!
Переваливаясь с ноги на ногу – всё-таки бегать ночью по горной дороге занятие не из простых, к ним нёсся Раковский. Куртка теперь была расстёгнута, кобуру с пистолетом стало видно издалека. Планшет программист заткнул за пояс, видимо, отслеживать сигнал – или что там он у него показывал – больше причин не было.
Феликс отшатнулся, боясь нападения, но Раковский пробежал мимо него, не обратив внимания. Обхватил руками Кродимира и прижался к нему, словно нашёл потерянного много лет назад отца:
– Нашёл… Расскажите мне про Тарцет! Я тридцать лет мучаюсь, ищу вас, чтобы узнать всю историю. Я уже застрелиться решил, если не найду!
Кродимир приобнял его в ответ за плечи, потом опустил руки.
– Езжайте! Денег нет. Механик помог, хорошо.
Раковский едва не плакал от счастья, бормотал что-то, не отпуская горца, словно боялся – уберёт руки, и тот немедленно пропадёт. Испарится. И ищи его ещё тридцать два года. Или стреляйся как Есенин.
Феликс неловко кивнул и забрался в машину.
Обратно они ехали молча, ничего не обсуждая. Инна смотрела вперёд, лицо её было – как, впрочем, и всегда – совершенно спокойным.
Она пошла в домик, проверяя, не поломал ли что-нибудь ночной гость, не украл ли. Всё было в порядке. На журнальном столике так и остались две пустые чашки, которые она по дороге прихватила с собой на кухню.
Помыть и поставить на место. Порядок, прежде всего – порядок.
Феликс задержался у машины. Открыл капот и, с сомнением покачав головой, посмотрел на аккумулятор. От того остался, видимо, только корпус. Да и через него, сквозь плотный белый пластик, было видно, что внутри вспыхивают и гаснут непонятные огоньки, белые, потом красные, потом снова белые. И двигаются, то ускоряясь, то замирая, шестерёнки какого-то механизма. Но вся эта неведомая машинерия исправно давала ток, не поспорить.
– Механик… – совершенно без интонации сказал Феликс и захлопнул капот.
Потом пошёл в домик, разделся и лёг рядом с Инной. Ночёвка в машине – это, конечно, непорядок. Требуется выспаться по-человечески, на кровати, на чистых белых простынях. И пусть там безумному программисту сколько угодно рассказывают о звёздах, здесь, на Земле, гораздо уютнее.