Свои и чужие - стр. 60

– Вы не бойтесь, так надо. Вам лучше будет, – успокаивала детей Инна Николаевна.

Но те, что постарше, насупившись, смотрели на нас недобро. На них не действовал даже авторитет взрослых. Пётр, Арсений, Анна, Сергей и Валентина, Димка с Алиной – все нормальные родители согласились на моё предложение: забрать детей и бежать с нами. У остальных мы спросить не рискнули, поэтому и пришлось отстреливаться.

Дальше я плохо помню. Всё прошло, как в тумане. Некоторых детей приходилось насильно заталкивать в телепорт, они плакали, кричали, звали родителей. Когда они всё же ушли, свет погас, а камень закрылся, вновь загудел и завибрировал. А потом сгинул, словно в воздухе растворился.

Пришелец не сказал нам ни слова. Аватар— Влад мешком упал на пол пещеры.

– Вот и всё, – произнёс Проф.

Кто-то из женщин заплакал.

А потом мы продолжили жить. Точнее, выживать. После разговора с пришельцем, у нас с Профом будто появились какие-то стержни. И мы ставили одну цель за другой. Подключили и отогрели своё новое убежище, собрали все остатки еды, которые успели вывалиться из телепорта. Остальные тоже не отставали, помогали нам, чем могли. Хорошие люди. Я жалел их, да и себя жалел. Но некогда было распускать нюни.

В отличие от нашего старого убежища, в новом сохранился проход к ангару. Там стояла спецтехника, в том числе несколько вездеходов с антирадиационной защитой. Раньше бы нам подобная идея показалась бесполезной, даже дико глупой. Но после разговора с пришельцем, после все событий, мы с Профом легко решились покинуть убежище.

– Как думаешь, мы найдём еду? – спросил я Профа, пытаясь развеять последние сомнения.

– Найдём, Максим, обязательно найдём.

Прежде чем мы уехали, оставив остальных, я наговорил всю эту чепуху на диктофон. Не знаю зачем. Может, когда-нибудь потомки найдут запись. Если мы не вернёмся, те, кто здесь остались, погибнут. Это ясно, как то, что дважды два – четыре.

А если вернёмся, я обязательно что-нибудь ещё наговорю… уж будьте уверены.

Метка – «конец записи».

Одна фара была новая, с прозрачным пластиком и ярким рефлектором. Её Феликсу пришлось поставить в прошлом году после небольшой аварии. А вторая – ещё заводская, мутная от времени, подслеповатая.

Ей, как и всей машине, было уже лет двадцать.

Из-за фар казалось, что автомобиль смотрит на мир по-разному: и бодро, и со старческим сомнением одновременно. Всё зависело от точки зрения наблюдателя. Или от его собственного настроения.

У Феликса оно было отличным. Он обошёл вокруг «мицубиси», поднял длинную дверь багажника и кинул поверх остального последнюю сумку. Теперь всё. Одежда – его и Инны, запас продуктов, посуда, вода в пузатых пятилитровых бутылках, одеяла и весь тот скарб, что непременно приходится брать с собой, выезжая на отдых.