Свои и чужие - стр. 17
– Тебя будут искать?
– Меня уже нашли.
– Вот как?
– Аварийный маяк сработал. Меня должны забрать. Уже очень скоро.
– Забавная у тебя экскурсия вышла.
Помолчали.
– Мне стало жаль женщину, которую я встретил первой, – сказал он. – Она была добра ко мне. Даже увидев мой настоящий облик. Не испугалась. Пожалела.
– Она была одинока.
– Не понимаю. У нас такого нет.
– А у нас такая байда постоянно.
– Я посмотрел внимательно. Всё-таки у вас мало плохого. То есть, плохое есть, но хорошего больше. Вы добрые существа, Пётр Иванов.
– Это ты просто приземлился удачно. У нас тут ещё кое-где такие дыры есть – ого-го.
О стольких вещах я хотел его расспросить, но мысли, цепляясь одна за другую, смешались в сумбурную кашу:
– Слушай, Гриша, – спросил я тихо. – А к звёздам летать будем?
– Обязательно будем, – сказал он.
Он протянул ко мне лапку, сжал её в кулачок и оттопырил большой палец.
– Пора, Пётр Иванов!
За спиной моей громко затрещали ветви.
– Ага! – закричал Петров. – Вот он где! Вижу тя, гад зелёный! Щаз я тя стреножу!
Он пыхтел и спотыкался, размахивая перебинтованной лапищей, а в другой руке сжимая свой гигантский пистолет.
– Стой, дурак! – я кинулся наперерез. – Стой, нельзя!
Мы некоторое время боролись. Увесистая клешня Петрова, утопающая в белых бинтах, обрушилась мне на голову, я сделал ловкую подсечку, и он повалился на землю, увлекая меня за собой.
Мы продолжали возиться на земле, поливая друг друга руганью, когда над лесом разнёсся густой низкий звук.
Мы одновременно поднял головы.
– Гляди, Иванов! – сказал Петров с восхищением. – Полетел…
– Красиво летит, зар-раза, Петров, а?!
Светящийся шар, налитый ярким молочным светом, плавно поднимался над зубчатыми верхушками сосен. Мы провожали его долгими взглядами, пока он не скрылся за облаками.
Мы встали, принялись отряхивать пальто.
– Извини меня, брат Петров, – сказал я, пожимая Петрову руку. – Погорячился я.
– И ты меня извини, брат Иванов. Это у меня от недосыпа и от этого ещёе…
Он показал перебинтованную руку.
– А теперь, стало быть, на ковёр к Пал Борисычу? – добавил он трагическим тоном, дохнув на меня густым ароматом кофе с коньяком.
– Вставит пистон, как думаешь?
– Ещё какой! Накрылась яркой звездой моя командировка на Лох-Несс. Не пить мне виски, не дудеть в волынку и не носить килта в ближайшие месяцы.
Мы вышли к просеке с мачтами линии электропередач и двинулись в сторону города.
У меня запиликал в кармане пальто телефон.
– Да, Люсь. Скоро приеду.
– А как рыбалка?
– Хреновая вышла рыбалка. Но это, на самом деле, не важно. Потому что всё будет хорошо. И знаешь, что главное?