Свои чужие - стр. 22
Два месяца назад сюда попала моя двоюродная сестра Майя, после того как её родители сгорели заживо во время пожара. Они систематически употребляли алкоголь, не заметили возгорания. Бабуле не дали опеку, потому что старенькая и больная, и девчонку упекли в детский дом. Волею судьбы Майя оказалась в нашем городе. Я третий раз её навещаю, а вот бабушка здесь оказалась впервые.
— Идёт! — радостно восклицаю, указывая на знакомый силуэт.
Майе тринадцать с половиной, и она безумно похожа на меня прошлую. Просто сердце сжимается, когда мы встречаемся взглядами. В очках, полненькая, закомплексованная, но безумно добрая и очень талантливая! Майя отлично рисует, и, когда я смотрю на её работы, дух захватывает.
— Бабушка! — Майя ускоряет шаг и первым делом обнимает не меня.
Знаю, как ей трудно здесь, потому что дети часто бывают жестокими. Сама столкнулась с этим в школе. А в детском доме всё куда серьёзнее.
— Выросла-то как! — не скрывает слёз бабуля и крепко обнимает внучку.
— Разве что вширь, — хмыкает Майя.
— И это хорошо! Не то что Вита — болезненно худая, как щепка.
Я закатываю глаза и следом обнимаю сестру. Объяснять бабушке, что полнота не равна здоровью, бесполезно.
— Как ты? — спрашиваю Майю тихо.
— Плохо.
— Потерпи, ладно? Я что-нибудь придумаю.
До сих пор помню момент, когда в автомобильной аварии умерла мама. Я осталась одна-одинёшенька в огромной и незнакомой столице. Затем у меня появился Кирилл, и стало значительно легче. Он направлял, а я слепо следовала его советам. У Майи же нет и не было никого.
Мы проходим по аллее в беседку, исписанную краской из цветных баллончиков. Бабуля достаёт контейнеры с едой и пытается угостить внучку отбивнушками и блинами, но не тут-то было.
— Не буду, — противится Майя. — Если наши увидят, что я втихаря ото всех ем, то не поздоровится.
— Вот уж дикость! — возмущается бабуля. — Нас никто не увидит. Возьми одну!
Сестра качает головой, и я замечаю на левом виске синяк, старательно прикрытый волосами и замазанный толстым слоем тонального крема. Ноги подкашиваются, пальцы сжимаются в кулаки. Меня трясёт от негодования!
— Что это? — спрашиваю Майю.
— Ничего особенного. — Она опускает взгляд и нервно кусает губы. — Упала позавчера.
— Вита! — вскрикивает бабуля, заламывая руки. — Мы должны её забрать отсюда. Немедленно! Тебя били, Майя? Сильно? За что?
— За просто так. Не обязательно искать для этого повод.
В светлом кабинете директора детского дома душно и жарко. Кондиционер не включается из-за экономии электроэнергии, поэтому приходится обмахиваться брошюркой, которую я нашла у себя в сумочке.