Своенравная Луна - стр. 40

Два рабочих дня пролетели незаметно. С каждым из них я убеждаюсь, что в ближайшее время грянет Армагеддон. Все вещи целы, выкройки не тронуты. Но по глазам вижу, это затишье перед бурей. Со вчерашнего дня у меня начали спрашивать о примерках, и я назначила на сегодня, ну и дальше.

Когда пришла первая женщина, даже грусть накатила. Она меня ненавидела с первого дня. Не знаю за что, но и шить у других отказывалась. Самое страшное для любой швеи – это заказчик. Так вот. Эта мадам всегда меняет желания в тот момент, когда вещь уже почти готова. То слышишь, что рукав просила другой, то с рисунком прощелкали, и она указывала на другой. Много чего еще. Склочная – если, одним словом. И все для чего? Правильно, чтобы хозяин сделал скидку.

Почему ей все сходит с рук – загадка по чище Египетских пирамид. А тут ей еще сказали, что это мои последние заказы, и понеслось.

«Ой, ну и славно. Другую девочку найдете»

«Ничего, не расстраивайтесь, избавились от криворукой»

«Зачем вам такая хамка?»

Ладно, пусть выражается, мне не жалко. Обидно, что это слышат другие. Но и это не все. Узнав об уходе, даже те, кто меня любил и был мил, рыкали. За всю свою жизнь я испытала куда меньшее количество негатива, чем за один сегодняшний. Почему люди стали так жестоки, что жалят других, когда сами недовольны? Я живая, у меня своя жизнь, и выплескивать на меня всю жуть никто не имеет права. Только мне решать, где работать, что есть, пить, в какой стране мне жить.

Это.

Моя.

Жизнь.

Хочется кричать и плакать от отчаяния невозможности защититься. Каждый сотрудник ателье смотрел в мою сторону с превосходством. Господи, верни мне родителей. Почему я жива, а их нет? зачем мне все эти испытания?

Когда время стремительно приближалось к семи вечер, я готова была рыдать от счастья, что унижения на сегодня закончены. Гадюки уже собрались и ждали финальные три минуты рабочего времени, чтобы уйти, и тут к нам зашел Багир Тавирович.

- Пчелки, все свободны, кроме Каролины. Там клиент, надо снять мерки и выполнить в лучшем виде, - фыркнул с пренебрежением и быстро развернулся на пятках.

- Подождите. Я же только завершаю, и потом все. Пусть кто-то другой примет! – начала кричать вдогонку, но кто бы услышал. Сделал вид, что пищит надоедливый комар.

Все злобно захихикали и покинули салон. Бесит, когда нашу мастерскую называют салоном. Фе.

Устало вздохнув, переоделась по новой. Подушечка на запястье, лента на шее и блокнот в руках. Вышла в примерочные и обомлела. Там сидел массивный мужчина со смоляными волосами, широкими скулами и зоркими глазами. Он словно в душу смотрел. Плечи невольно вздрогнули от его давящей энергетики, а злость в очах заставляет съежится. Поверьте, я тоже не в восторге обшивать вас. Не люблю шить мужчинам. Ладно бы мужу, сыну, но не постороннему.