Сводный враг - стр. 3
Или она так пытается саму себя убедить?
– Люди не меняются! – повторяю я свою же фразу.
Мама выпрямляет спину.
– Он идет.
– К нам? – переспрашиваю.
Не стоит ждать ответа, я и так слышу тяжелые шаги за спиной.
– И представляешь, я потеряла эту тетрадь, – несу первое, что приходит в голову. – Теперь придется с самого начала все переписывать.
– Прямо сейчас говорите, что здесь забыли, или я говорю охране, чтобы вас вывели, – его голос звучит грубо и резко.
Какой же он кретин. И ведь не шутит. Одно его слово – и нас сразу же понесут к выходу.
– Демид, – начинает мама, – мы же не…
– Я не с тобой разговариваю.
Копчиком чувствую, ко мне обращается. Даже смотреть не надо, чтобы убедиться в этом. И меня такая злость берет, будто мы в прошлое вернулись, живем под одной крышей и сейчас как раз тот момент, когда Покровский решил продемонстрировать, как сильно я его раздражаю. И меня это злит. Вся неприязнь к нему сразу же проснулась.
– Чего тебе?
– Вик, оставь нас.
Не говорит – приказывает. В его семье приказы раздают на завтрак, обед и ужин. И мало кто спорит. Смелости не хватает.
– Не надо с ней так разговаривать!
Еще один бесцеремонный взгляд, который я пропускаю мимо себя.
– Еля, все нормально. Наверное, Демиду хочется с тобой поговорить. Я… Отойду.
Будет круто, если она шутит, но нет, мама берет телефон в руки и отходит. А это значит, что я осталась одна наедине с этими мышцами. С горой этих мышц.
– Поднял себе самооценку? Выгнал женщину. Легче стало? А, Покровский?
Мне ничего не остается, кроме как первой напасть на него. Говорят, от первого удара зависит многое. Не знаю, но кажется, это моя единственная возможность остаться живой.
– Да мне плевать. Хочу знать, что вы здесь делаете?
Парень отодвигает стул и садится рядом.
– Не помню, чтобы на двери ресторана висело твое имя. Это не твоя собственность, Покровский, ты не можешь здесь командовать.
0н наклоняется ко мне, и наши локти касаются друг друга. С трудом проглатываю ком в горле, заставляя себя поверить, что это прикосновение для меня совершенно ничего не значит.
«Ангелина, очнись. Не забывай, кто сидит рядом с тобой!» – кричал внутренний голос, но сердце так стучало, что я с трудом что-то слышала.
– Могу, если захочу.
Черт возьми, он и правда может. Он ведь не только уже бывший хоккеист, еще он был и будет сыном своего отца. А все знают, какая власть стоит за фамилией Демида.
– Чего тебе? – повторяю свой вопрос.
– Хочу понять, что вы с матерью задумали.
– Когда пришли сюда? – с невозмутимым видом спрашиваю у него. – Кофе хотели выпить.
Сказала, и как-то жутко сразу стало.