Сводный дракон - стр. 49
Он приходил дважды в день. Просовывал сквозь решетку бутылку с водой. Мне приходилось выпивать ее, прежде чем негодяй открывал дверь клетки. Растворенное лекарство уже начинало действовать, и я выползала наружу уже дезориентированная и слабая. Если я отказывалась от воды, мерзавец колол отраву в вену.
— Хорошая девочка, — бормотал монстр почти благоговейно, — почти готова...
Отводя меня в угол, где стаскивал одежду, толкал к стене и пристально рассматривал меня. После этого я могла воспользоваться ведром для своих нужд. Как бы это ни было противно, но приходилось все делать на глазах у существа с чешуйчатой мордой. Затем он направлял на меня шланг и открывал кран, окатывая меня струей воды. Я торопливо, как могла, смывала с себя пот и грязь, повернувшись к мерзавцу боком. Вода сливалась в отверстие в полу, который был выложен слегка под наклоном.
Однажды я попыталась воспротивиться всей этой экзекуции, и мой тюремщик затолкал меня в клетку и ушел на целый день. Гад ясно дал понять, что убирать мою клетку он не станет, если я не смогу удержаться и испачкаю матрас или пол. Некоторые следы пребывания прежних пленниц подтверждали, что он сдержит слово. Потому я мучилась и терпела позывы организма до следующего дня. Потом ублюдок выволок меня из клетки и, заломав, вогнал в вену какую-то дрянь. Он выполнил обычные манипуляции и вновь затолкал меня в клетку. С тех пор я перестала перечить.
В обычные дни, после того как я приводила себя в порядок, чешуйчатый подавал мне одежду. Каждые несколько суток она сменялась свежей – хлопковый топ, пижамные шорты и длинная футболка серого цвета. Вещи были новыми, а не стиранные. Иногда я сама снимала оставленные на них ярлычки из тонкого картона. Предыдущий комплект мой охранник запечатывал в вакуумный пакет и уносил с собой. При этом его руки подрагивали, словно он завладевал неким сокровищем.
Но прежде он проводил пытку. Ту, которой в моей жизни еще не бывало.
Мужчина усаживал меня на ржавое кресло-каталку перед операционным столиком. На нем стояли лотки с мясными ошметками. Рваные куски в вязкой частично свернувшейся крови – вот все, что мне предлагалось в качестве пищи.
По моим щекам струились слезы. От голода скручивало желудок, пальцы дрожали, перед глазами стояла пелена. Те лекарства, которые я получала с водой, заставляли меня страдать от дикого желания есть.
— Зачем? — спросила я в очередной раз, уже не надеясь на ответ.
— Ты слабая, — нехотя пояснил тюремщик. — Надо жрать мясо. В идеале стоит охотиться самостоятельно. — Потом он скривился и прошипел: — Ешь.