Сводный дракон - стр. 29
— Говори. — Вдаваться в подробности своего настроения не хотелось.
— Я кое-что узнал. Тамила Лагер училась в университете на историческом факультете и работала официанткой в местной забегаловке.
Это мне основательно не нравилось. Не сложно представить, как относятся к обслуживающему персоналу в подобных местах.
— Местечко, кстати, вполне приличное, судя по отзывам, — неожиданно опроверг мои мысли друг. — Я договорился встретиться с хозяином. Он отказался говорить о Тамиле по телефону и показался мужиком порядочным.
— Ничего важного, значит, — несколько разочарованно протянул я.
— Я бы так не сказал. — После паузы, во время которой послышался щелчок зажигалки, бывший разведчик продолжил: — В больнице кампуса есть записи о пациентке с такими же инициалами. В это же время было обращение в полицию от девушки, имя которой не разглашают.
— Повод?
— Я со всем разберусь на месте, — ответил мужчина. — Но практика подсказывает, что скрывают обычно что-то нелицеприятное.
— Держи меня в курсе. Если понадобятся деньги…
— Я выставлю тебе счет, даже не сомневайся.
Мне было известно, что он сказал так, чтобы я не дергался. Сам же следопыт не возьмет с меня ни одной монеты. Он владел небольшим салоном татуировок для вида, а на самом деле занимался розыском людей и добычей информации. Если уж кто и сумеет выяснить всю подноготную темной истории моей скрытной сестры, так это Крон.
Из кухни донесся звон посуды, а затем и незатейливая мелодия из радиоприемника. Мне хотелось вернуться в дом, стать за спиной Тами и наблюдать, как она пританцовывает под музыку, как делала обычно. У меня всегда замирало сердце в груди, когда я видел ее босую, с растрепавшимся пучком волос, в застиранном фартуке в просторной кухне нашего дома. Она никогда не замечала меня, порхая между плитой и столом. И неважно, что она делала: ловко орудовала ножом, нарезая овощи; взбивала тесто венчиком; подносила к губам деревянную лопатку, чтобы попробовать ароматную подливу – это казалось мне чудом. Однажды Софи поймала меня в саду за подглядыванием. Я смутился и не нашелся с отговоркой, а бабушка понимающе улыбнулась и сказала странное:
— Она особенная. Я тоже это понимаю, мой мальчик.
— Она моя сестра, — убито напомнил я.
— У вас разная кровь, — возразила она совершенно серьезно. — Но это ничего не значит, если она не увидит в тебе то, что видишь в ней ты. Иногда я жалею, что…
Тут она вспомнила, что говорит вслух, и замолкла. Потом потрепала меня по волосам и ушла. Больше мы не говорили об этом. Ни когда Тами влюбилась в идиота-позера в старших классах, ни когда вдруг перестала обращать на избранника внимания, ни потом, когда вдруг решила уехать в другой город и сообщила об этом в самый последний момент. Это обескуражило меня и озадачило Софи. Хотя бабушка и не признавала этого, справедливо решив, что внуки могут сами выбирать свой путь.