Сводный брат - стр. 10

Она не заметила моего прихода, потому я, коварно ухмыльнувшись, решила привлечь внимание своей драгоценной матери громким хлопком двери. А когда поймала её взгляд на себе, с наигранным равнодушием отчеканила:

— Здравствуй, Джоан.

***

[1] 475 миль (Путевая мера длины, используемая в США) — около 764 километров.

[2] Пять футов сорок два дюйма — равняются ста шестидесяти пяти сантиметрам, или же одному метру шестидесяти пяти сантиметрам.

[3] «Кухня Джейми» — книга Джейми Оливера, английского повара, ресторатора, телеведущего, популяризатора домашней кулинарии и здорового питания. Джейми Оливер является автором известных книг по кулинарии.

4. Глава 4. Лекси Рид.

Мать смерила меня оценивающим, чересчур внимательным взглядом. Что-то меня насторожило в этом её взоре. Быть может, интуиция, а возможно, обыкновенная проницательность, но я всегда чувствовала подобные вещи. По всей видимости, не стоило ожидать ничего хорошего от женщины, сидевшей напротив. Я мигом напряглась, приготовившись в любую секунду обороняться.

— Александрина, рада видеть тебя дома, — начала она задумчиво, заботливо вложив между страницами закладку и неспешно отложив книгу на середину стола.

Ха! Конечно, рада она! Могла бы не притворяться. Я-то знала, что у неё в действительности на уме.

— Не волнуйся, я здесь ненадолго. Потерпи пару месяцев и избавишься от такой обузы, как твоя дочь.

Я сверлила мать взглядом, заметив, как с каждым сказанным мной словом переменялось выражение её лица.

— Узнаю свою дочь. Такая же хамка. Ничего не меняется, — не отрывая пристального взора от моего лица, произнесла старшая Рид, сложив руки на груди.

— О, рада стараться, — вздёрнув носик, съязвила я.

Мне хотелось вывести её на эмоции, и, кажется, я начала преуспевать в этом. По всему было видно, что мне удалось пошатнуть мнимую невозмутимость матери: здоровый цвет лица сменился багровым оттенком, тонкие светло-коричневые брови нахмурены. Красным ноготком она нервно постукивала по обеденному столу. Наверное, я никогда не найду в этом доме душевного спокойствия, лишь постоянную борьбу с Джоан за собственное существование. Мать явно не ожидала, что я начну выдавать колкости в первые минуты нашего совместного проживания, но, совладав с эмоциями, она продолжила:

— Александрина, я понимаю, ты многое пережила и, несомненно, расстроена. Но это не значит, что нужно таким тоном разговаривать с собственной матерью. Я действительно рада, что ты вернулась домой, а не осталась жить неизвестно где в одиночестве, — это прозвучало так претенциозно и высокопарно, что я едва сдержалась, дабы не фыркнуть.