Сводные. Запретное влечение - стр. 4
Я высокая, но без каблуков едва достаю ему до подбородка. Приходится задирать голову и подниматься на носочки.
– Много на себя берешь, братик! У меня вообще-то парень есть! – высокомерно сообщаю я, пристально вглядываясь в его лицо.
Квадратный подбородок покрывает короткая темная щетина, прямой нос и острые скулы дополняют образ дерзкого красавчика. Зависаю на его губах, мягких и твердых одновременно. Я до сих пор помню их вкус, хотя мы целовались один-единственный раз, после чего я билась в истерике два часа, а мама понять не могла, что со мной происходит.
– Ох! – иронично приподнимает он густую бровь. – Совсем взрослая девочка стала?
– Представь себе!
Мы стоим так близко, что я чувствую на себе его горячее мятное дыхание. Моя грудь вздымается от волнения и упирается в твердый торс, что явно не проходит для Славика незамеченным, потому что бедром я явно чувствую эрекцию.
Боже! Это открытие потрясает и пугает меня одновременно. Благо, здесь темно, и не видно, как горят мои щеки.
– Дай пройти уже! – буркаю я и проскальзываю мимо, грациозно, как кошечка.
До пятнадцати лет я очень плотно занималась фигурным катанием и умею владеть своим телом.
– Моя комната рядом! – хрипло произносит сводный брат. – Если нужна помощь, обращайся.
Вкатывает чемодан и тут же покидает помещение, оставив после себя тяжелую ауру. Я выдыхаю и подхожу к окну. Прижимаюсь к стеклу пылающей щекой и невидящим взглядом смотрю вдаль.
Что это было вообще? Он хочет меня? Да нет. Бред какой. Я для него младшая сводная сестра. Прилипчивая и бесячая. Да, именно такие эпитеты он мне отвесил в тот день, когда я пришла с ним поговорить перед отъездом в Москву.
– Софа, дочь! – слышу папин голос, почему-то всхлипываю и выбегаю в коридор. Запрыгиваю на него, крепко обнимаю и как маленькая начинаю реветь.
– Зайка, ты чего? – гладит он меня по волосам, как в детстве. Такой же большой и сильный, вкусно пахнущий гелем для душа и самим собой.
– Расчувствовалась, так давно не виделись! – лепечу я.
Из носа течет, макияж явно расплылся, а я не могу успокоиться. Это Кобзарь во всем виноват. Он один! Ну почему Катя не могла родить какого-нибудь задрота-ботаника? Ррр!
– Дай-ка я на тебя посмотрю!
Папа заносит меня обратно в комнату и включает торшер.
– Да все нормально, па! – смеюсь сквозь слезы, вытирая под глазами тыльной стороной правой руки. – Соскучилась очень!
– Какая же ты красавица выросла, Сонька! Взрослая совсем!
– Обычная, папуль! – капризно тяну я и снова тянусь обниматься.
– Нет, Соник. Самая лучшая!
Я всегда была папиной дочкой. Так получилось, что родители развелись, когда мне было десять, а младшему брату Сеньке – восемь лет. Помню, так боялась, что папа нас забудет, но нет. Он исправно возил меня на тренировки, брал к себе на выходные, каждое лето летал с нами в отпуск, всячески баловал и активно участвовал в нашей жизни. А потом появилась его Катя. Их отношения как раз завязались в канун Нового года, поэтому – этот праздник для их семьи вдвойне волшебный, ведь они обрели друг друга, а я вновь увидела папу счастливым.